Руководитель «Луганской гвардии» Александр Харитонов: «Сделать провокацию и избить весь этот майдан – на самом деле очень легко»

После того, как Луганским областным советом было принято решение о создании народных дружин, число гражданских активистов значительно возросло. Различными организациями были созданы «Луганская добровольческая бригада», «Луганская гвардия» и много других.

Самой крупной по численности и имеющей организованную структуру, является «Луганская Гвардия». Ее возглавляет Александр Харитонов, секретарь луганского обкома партии ПСПУ Наталии Витренко. Он, а также Герман Прокопив, руководитель молодежного крыла организации, поделились планами «гвардии» на будущее.

- Как вам пришла идея создания такой организации?

А. Х: - Создали мы чисто городскую организацию «Луганская гвардия». Это луганчане, которые, давно состоят в сообществах. Это не те «титушки», которые бухают за углами. Когда начались штурмы облгосадминистраций, я думаюни одним нам пришла в голову такая мысль, создавать отряды самообороны. Поэтому мы создали отдельную группу, сначала она называлась «Штаб самообороны», потом переросла в Луганскую Гвардию. Кстати, на прошлой неделе мы получили уже регистрацию. Мы официально существуем.

Кроме того, от групп союзников поступило известие, о том, что создается луганский добровольческий батальон. Мы списались, договорились и встретились.

- Вы собирались еще до заседания облсовета о создании дружин?

А. Х.:- В тяжелую минуту всех людей посещают одинаковые мысли. Мы буквально за день разговаривали о возможности создания дружин. На понедельник мы назначаем собрание и в этот же день происходит заседание.

У нас, конечно, есть две дежурные группы, по несколько десятков человек, которые живут в разных районах. У нас есть две группы, они знают точки сбора, мы их поддерживаем в боевой готовности.

Но сейчас пока угрозы штурма такой явной нет, немного расслабляет. Мы переходим в план общественной организации. Мы отказались от военной формы и камуфляжи. От всего этого уже х уже рябит. Мы не стремимся к войне.

- Если начнутся активные действия по захвату зданий, каковы будут ваши действия?

А. Х: Я скажу так: хочется надеяться, что этого не произойдет. Но с другой стороны, мы отряд самообороны, мы к этому готовы. Но вооружения у нас нет.

- Некоторые активисты в соцсетях пишут про травматическое оружие, про биты…

А. Х: - У Деникинца начитались? («Луганская добровольческая бригада»  имени Деникина, - ред. ) Не обращай на него внимание. У него 37-год, наверное. Мы -  не деникинцы.

Да, мы поддерживаем русские движения. Мы сторонники российского вектора развития. Мы – народы, которые жили вместе и в принципе, жили не плохо. Любой советский гражданин мог поехать на Кавказ и не бояться, что ему голову там отрежут. Ну, продуктов не хватало, еще что-то, но защищенность была. Говорят, что Сталин плохой. Мы с ним войну выиграли и в космос полетели. Что-то сейчас, как ни пиарят наших политиков, Украина в космос не летает. Был большой экономический и технический рост. Сейчас у нас полный спад в экономике. Кстати, вот все говорят: разворовали. Какой народ – такие и бояре. Позволили, значит разворовать.

- А есть какие-то призывы разобраться силовыми методами с оппонентами и на этом все закончить?

А. Х: - Призывы есть. Но у нас активная оборона. Политическая борьба. Но, мы понимаем ответственность.Если с той стороны будет агрессия в нашу сторону, мы лучше сделаем несколько шагов назад.  Площадь есть площадь. Там приходят разные люди. Вы не допускаете, что с той стороны приходит человек, который призывает сделать провокацию? Тоже такие варианты возможны.

Г. П.: - Мы пресекаем любые провокации, как с их, так и с нашей стороны. У нас категорически запрещены любые наркотические средства, алкоголь, как в бутылках, так и в желудке. Поскольку люди становятся неуправляемые. У нас запрещено любое оружие. Хотя горячие люди есть. Молодежь сейчас агрессивно настроена.

У нас категорически запрещены любые наркотические средства, алкоголь, как в бутылках, так и в желудке.

У нас никому не платят. Приходят после работы, после учебы. Люди не хотят, чтобы тут был черно-красный флаг. Мы на днях приходили и нам, Гражданский сектор Евромайдана рассказывал, какие они мирные, что тут не будет флагов. А на следующий день привели людей в масках и с флагами.

- Какая численность организации?

Г. П.: - Ну, этого я рассказывать не могу. Очень много.

- Кто состоит в «Луганской Гвардии»?

А. Х. - Основной костяк участников, это люди до 30 лет. Состав довольно молодой. Очень много ребят, которые настроены по-разному. Но все очень негативно настроены к майдану. Я, кстати, очень удивлен, это, наверное, на генном уровне такое отношение к фашизму. Видели, в нашей  группе в контакте, наши оппоненты выложили списки?

- Но вы же тоже выложили списки активистов майдана, с адресами…

А. Х.: - Нет, майдановский список мы не выкладывали, это не наших рук дело. Я хочу сказать, что это подло, с моей точки зрения. Можно иметь политическую неприязнь друг к другу или какие-то политические разногласия, но выкладывать в группу на всеобщее обозрение списки – типа вот они, мы их высветили, они не такие как мы. Это дело рук небольшой группы людей, которые умом особо не отличаются. Все равно, в политике должна быть какая-то этика. И такими вещами заниматься, я считаю ниже своего достоинства. Разрисовывать стены, про кого-то что-то писать. Выходишь бороться политически, то нужно соблюдать правила игры.

Мы же не выходим, хотя нас гораздо больше. Сделать провокацию, отвлечь милицию и избить весь этот майдан – на самом деле очень легко. Да и бить там некого, на самом деле. Особенно гражданский сектор – я не вижу там себе равного противника, который может там в реальной уличной драке нанести повреждения. Я боксом 10 лет занимался. Я уже, конечно, пожилой человек, но еще силы есть. Поэтому сделать это легко – но мы выбираем способ активной обороны. Мы ведем политическую и даже где-то дипломатическую беседу до тех пор, пока противная сторона не начнет активные агрессивные действия по захвату или нападению на исполком. Мы просто ведем политический диалог. Да, на площади он бывает очень резким. Но извините, они нас тоже не пряниками осыпают.

Сделать провокацию, отвлечь милицию и избить весь этот майдан – на самом деле очень легко. Да и бить там некого, на самом деле. Особенно гражданский сектор – я не вижу там себе равного противника, который может  в реальной уличной драке нанести повреждения.

Людям показывают на видео в интернете вот эти спектакли разыгранные: кто на Майданы ходят, те герои.

Получается, мы - не герои, мы - враги, правильно? Как там, «Слава героям, смерть ворогам», правильно? Получается, мы - враги, нам - смерть.

Хотя гражданский сектор заявляет о сугубо мирных действиях. Но, тем не менее, из-за их спин всегда начинался штурм обладминистраций. Они проходили обучение, и на их страницах в соцсетях видно,что они были в тех же лагерях, в которых готовились и боевики. Понимаете, это наводит на мысли, что это - волк в овечьей шкуре, этот Гражданский сектор.

Мы однажды договорились с Клинчаевым. Я его давно знаю, у нас есть интересы общие интересы - это борьба с фашизмом. Я его уважаю, за то, что он был пробивной ракетой по установлению памятника жертвам ОУН-УПА. Он активно этим занимался. Я с ним ездил по музеям области. Я его за это уважаю. Другая его сторона деятельности – за это я его судить не могу и не буду. Я с ним общаюсь.

Вот вам ситуация. Мы с ним выходим на площадь. Разговариваем. Проходит митинг. Мы появляемся на площади. Бегают несколько человек, начинают шептаться. Они организовывают толпу. Мы с Клинчаевым стояли метрах в 15-ти от них, мы их не цепляли. Не высказывали своего мнения о митинге. Мы стояли, разговаривали между собой. Слышать то, о чем мы разговаривали с такого расстояния при орущей озвучке нереально. Они подбегают: «Что ты? Ты – убийца! Ты смеешься с того, что погибли люди!» И начинается просто ор, крики, маты. Начинают оскорблять его. Хорошо, его оскорбили, ситуация состоялась, об этом написали СМИ. В очередной раз его пытались дискредитировать.

Мы однажды договорились с Клинчаевым. Я его давно знаю, у нас есть интересы общие интересы - это борьба с фашизмом. Я его уважаю, за то, что он был пробивной ракетой по установлению памятника жертвам ОУН-УПА.

Г. П.: - И регионы мы не поддерживаем…

А. Х.: - И никогда ими не будем. Мы поддерживаем власть законную. Но не Партию регионов. Они выбраны, поэтому они законная власть. Это последняя гарантия порядка. Те, кто придут незаконно – законность они соблюдать не будут. Тому примеров в истории масса. Вот даже если взять тот же Луганский Евромайдан… Наша девочка к ним пошла…

- Вы говорите о конфликте с Анастасией Петериковой, журналисткой газеты Восход, печатного органа ПСПУ, у которой был конфликт с активистами майдана?

А. Х.: - Да, я про Настю. Да, возможно, она там что-то где-то палку перегнула. Но матом на нее кричали они! Это тот громадский сектор, который заявляет, что «мы - за мир». Их поведение, их высказывания, их оскорбления на наших страницах, их звонки по телефону, которые точно исходят от них, потому что у «Свободы» нет столько сил и столько людей, что бы каждому из нас звонить. Это их рук дело, громадского сектора. Я знаю Минкина. (руководитель литературной группировки СТАН, один из активистов луганского евромайдана – прим ред. ) У меня до сих пор есть копия письма прогрессивной социалистки Любови Корсаковой, где он угрожал ее поджечь бутылкой с бензином. Это был 2007 год. Мы знаем это давно. Мы всех их знаем. И то, что они сейчас говорят и то, что они делают на самом деле – это две разные вещи.

- Вы расклеиваете листовки, дискредитирующие  активистам майдана?

Г. П.: - Это не наши методы. Мы не будем запугивать, листовки расклеивать, непонятные сообщения слать – это не наши методы. После того как все закончится, мы планируем и дальше существовать как патриотическая гражданская организация.

А. Х. - Самый в чем прикол? На Евромайдан у нас выходят - не луганчане. Люди с Хмельницка, со Львова, из других западных городов. У них в статусах написано, место рождение - Львов, еще какой-то город. Вот у них там есть Сорокин, активный такой парень. Так он со Львова. Я так понимаю, работы у него тут особенно нет. Если он тут живет, толком нигде не работает, на какие средства он живет? Вопрос? Вопрос. Ответа на него нет. Значит его кто-то проплачивает. Или он наследство получил? Не получил. Но если бы он был один, это бы не привлекало внимания.

А так же он не один там такой. Это политические коммивояжеры, которые съехались с Украины, которые прошли подготовку, судя по их речевой гамме, потому что разговаривают они одинаково. Они привезли нам революцию и создали тут майдан.Это политические коммивояжеры, которые съехались с Украины и привезли нам революцию и создали тут майдан.

Но полицаи всегда находились. А привлечь людей у них не получилось. Что с палаткой «Свободы» случилось, сами видели -  это нормальная реакция. Они производят насильственный захват. Но люди это чувствуют, пытаются с этим бороться. Если мы говорим, что лучше сделать пару шагов назад, то они лезут просто внаглую.