Почему люди на оккупированном Донбассе верят в «украинские ДРГ»

Есть такая идея о том, что лучшим способом освобождения оккупированных территорий является построение богатой и цветущей Украины.

Ну, это в том смысле, что, посмотрев на пример сытной и мирной жизни в Украине, жители оккупированных территорий, наверное, восстанут и пожгут российские танки. Или будут колбасно ненавидеть оккупационный режим изнутри и от этого он развалится. Пишет "Петр и Мазепа".

Действительно, построение богатой и цветущей Украины — дело нужное и важное, потому что, например, в богатой стране жить намного приятнее вам и мне. А ещё потому, что богатая страна может содержать большую и высокотехнологичную армию с кучей ОТРК, БПЛА и ОБТ, обеспечивающих повышенное выживание экипажа, потому что сограждан надо беречь. Богатая страна может воевать с минимальными потерями для себя и с максимальными — для врага.

Но как-то богатство Южной Кореи не привело жителей Северной Кореи к прозрению. Да и Восточная Германия ака ГДР прозрела относительно Западной Германии ака ФРГ только тогда, когда Совок начал сыпаться целиком и перед гражданами замаячил вопрос «где взят жрат?».

Можно также вспомнить, что, понаехавшие из далёких российских чигирей ради выплаты кредита, «добровольцы» были в шоке от богатства и кича Донецка. Вполне был себе Донецк жемчужиной, несмотря на 25 лет «кровавой украинизации». Да такой жемчужиной, что у жителя сибирского городка (никогда не видевшего Москву) возникали серьёзные вопросы к антифашистской повестке дня. Впрочем, возможность помародёрить быстро вопросы снимала.

Да и беженцы из Донбасса, которых гостеприимно попытались принять к себе жители российских чигирей, презрительно морщили носы и отказывались жить в халупах, которые самим россиянам казались вполне сносным жильём.

Примерно в таком же шоке, если вы помните, были советские освободители в конце 1930-х – начале 1940-х в Польше, Эстонии, Литве и Латвии. Примерно в таком же шоке были «освободители» и во время советской спецоперации «Дунай» в Чехословакии 1968 года. Так они тогда и спрашивали у надёжных однополчан (ну, чтобы не стукач):

Это мы их спасаем? А надо вообще? Они тут живут, как короли.

Холодильник далеко не всегда побеждает телевизор.

Далеко не всегда.

Пропаганда (и её аналоги) как советская, так и сателлитов Совка в тесном сотрудничестве с чекистами создала нечто вроде глобальной системы трансформации сознания подконтрольного населения. Не всех эта трансформация затрагивала, однако при должной работе эта система обеспечивала перерождения сознания большинства населения. В том числе и обеспечивала перерождение сознания интеллектуальной элиты, образованных и некогда критичных людей. Воспитывала так называемого «советского человека», или homo soveticus.

В деле трансформации сознания чекисты ушли очень далеко. Все эти взаимоисключающие гибриды советского сознания были видны ещё в 1930-х–1940-х годах, и великий сказочник Оруэлл назвал их метким словом «двоемыслие». Тогда на Западе многие не поняли этого термина, а в Союзе его посчитали оскорбительным. Сейчас каждый из вас может наблюдать во плоти православных коммунистов, иконы Сталина, «Бессмертный полк» с портретом Николая II и прочую ересь.

Не стоит думать, что сказанное выше — это какая-то отвлечённая теория заговора, а автор пишет текст, сидя в шапочке из фольги. Работа с психологией подконтрольного населения была одной из самых важных задач для иерархов советской власти.

В немецком сателлите Совка (ГДР) был такая спецслужба — Штази. Она была одной из самых больших в мире, по состоянию на 1989 год в её штате было почти 300 000 человек (включая неофициальных сотрудников), и это всего на 16 миллионов населения. В Штази разработали систему Zersetzung, или «разложения личности». Работа этой системы стала возможной благодаря тому, что Штази имела подробнейшие досье почти на каждого жителя ГДР (включая школьников и пенсионеров), хранила запахи (!) десятков тысяч людей и тотально следила за огромным количеством населения.

Вся суть Zersetzung состояла в том, что у неудобного для спецслужб человека определяли психологически наиболее уязвимые места и били в них каждый день, превращая слабости в навязчивые фобии, доводя людей просто до сумасшествия. Иногда доводя до самоубийств. Это действительно была система, разлагавшая личность жертвы.

Пунктуальным людям подстраивали постоянные опоздания, аккуратистам — мяли и портили одежду и устраивали бардак в квартире. Распускали слухи, фабриковали неудобные фото, отправляли от их имени поддельные письма или присылали поддельные письма им. Добивались увольнения с работы и дискредитировали их профессиональные качества весьма тонкими методами. Они могли набрать тебе в коллеги мировых светил по твоему профилю и третировать тебя на работе каждый день как никчемного человека.

И они провоцировали, провоцировали, провоцировали. День за днём, неделю за неделей, месяц за месяцем, а если надо, то и год за годом.

Жертвы Zersetzung бросали работу, отказывались от любой активной деятельности, замыкались в себе, теряли веру в свои силы, ломались, спивались, меняли место жительства. Разрушались семьи, дети начинали ненавидеть родителей. Жертвы действительно сходили с ума.

Понятно, что такие изощрённые и индивидуальные методы, как у Штази, были порождены особыми условиями. В Восточной Германии Совок строил «витрину», и привычные для него методы списочного террора были не совсем приемлемы. Потому Штази была вынуждена, под давлением Кремля, изворачиваться и работать тонко и аккуратно. Только открытие архивов после развала Совка привело к обнародованию всех секретов Zersetzung. И это было шоком.

На всех прочих территориях Совок пользовался гораздо более простыми, массовыми, квадратно-гнездовыми методами трансформации сознания. Они включали в себя всё то, что мы увидели за два года во время вторжения России. Дискредитация оппонентов в виде работы над их ошибками (привет, Шарий и «нейтральные» журналисты) и все виды манипуляций от невинных передёргиваний до откровенной лжи (привет, Киселёв и Симоньян). Внедрение максимы «Все врут» с поправками «но мы врём меньше» или «но мы врём в твоих интересах».

В разные годы из-за различного технологического уровня эта система трансформации выглядела по-разному, но результат всегда был один и тот же. И потому рассмотреть результаты работы этой системы можно на обвинительных приговорах жертвам чекисткой системы и реакции на эти приговоры.

Подобные методы из-за их тотальности действуют даже на образованных людей, ранее имевших критическое восприятие. Просто человек, стремясь вернуться в зону комфорта (из которой его выбросил конфликт), инстинктивно находит свою нишу, в которой тотальное пропагандистское давление на его критичность минимально. Жертва не верит, что в Славянске ВСУ распяли мальчика, несмотря на, казалось бы, наличие личных свидетельств. Однако в виновности Савченко, например, этот человек уже не сомневается.

В особых случаях жертва может считать историю про «распятого мальчика» вообще изобретением украинской пропаганды, созданной с целью дискредитировать российские СМИ. Делает жертва это на основании того, что российский фейк с мальчиком тиражируют в украинском медиа-поле, тогда как в российском его стыдливо замалчивают. А раз о чём-то не говорят тут — значит, этого не существует вообще. Зона комфорта.

Аналогичным образом человек под тотальным давлением пропаганды принимает мнение большинства и телевизора. Так, например, касательно дела Олега Сенцова, ввиду полного отсутствия доказательств его вины ребята из российских спецслужб просто разместили видеоролик задержания Алексея Чирния, подписав его как «Задержание Олега Сенцова».

В результатах поиска по запросу «Сенцов задержание» эти ролики появляются в самом верху. Услышав из украинских медиа об отсутствии доказательств и несправедливом осуждении Сенцова, человек заходит в интернет, смотрит видео, видит «опровержение» информации, поступившей от проукраинского источника, и не разбирается дальше. Зачем? Украинские СМИ опять врут, а российский суд самый честный. Человек не знает, как выглядит Сенцов, он не знает, что Сенцова взяли на улице днём. Этот человек ничего не знает, потому что российские СМИ — это не система информирования, а тотальная чекистская система пропаганды, изымающая из обращения всю лишнюю информацию по Оруэллу, взамен этого захламляющая медиаполе бредом по Хаксли.

Те, кто разберутся в проблеме, всё равно предпочтут молчать, потому что их оппонент же видел, как задерживали Сенцова и как его допрашивали. Спор выведет их из зоны комфорта, а Сенцову уже не помочь.

Дальше эта система начинает поддерживать сама себя, создавая эффект мультипликации. Два человека, которые видели «задержание Сенцова», убеждают друга и заставляют заткнуться третьего, изымая его критическое мнение из информационного поля.

Конечным результатом работы подобной системы является формирование «пластилинового» мира (полностью параллельной реальности) и полная трансформация восприятия реальности.

Жертвы трансформации искренне верят в любой бред, отказываясь вообще как-то анализировать получаемую свыше информацию.

Примечательна история с «укроповскими ДРГ», которые вроде как ездят (или ездили) по Донецку и обстреливают (обстреливали) мирных жителей из миномётов с целью насаждения атмосферы ужаса. Никто из опрошенных не смог ответить на вопрос:

Если уж в вашей парадигме целью является террор, то зачем посылать, по сути, смертников стрелять из миномётов за линию фронта, туда, куда артиллерия ВСУ достает и так?

Какой в этом смысл? Этот вопрос себе никто из трансформированных не задаёт.

Не задаёт никто вопрос: а где, собственно, все эти ДРГ и есть? Миномётные обстрелы бывали часто, однако, где пойманные «укроповские диверсанты»? Они что бесплотные духи или легендарные ниндзя? Ездят с недельным запасом мин, стреляют во все стороны и их никто не может поймать?

Традиционно бредовый ответ на этот вопрос, если его задают жертве трансформации, звучит как:

«Да укропов просто местное население, озверевшее, разрывает на куски, и потому взять их никак не могут живьём, а то, что остаётся, опознанию не подлежит».

В ответ в таком случае я всегда предлагаю смоделировать ситуацию:

Ты трезвый и с документами, и, скажем, с пятью друзьями, идёшь в глубине оккупированных территорий и видишь группу вооружённых людей без опознавательных знаков на форме или с опознавательными знаками «ДНР», которые ведут стрельбу из миномёта, заведомо вне досягаемости позиций ВСУ или НГУ. Твои действия? Ты подойдёшь и скажешь: «Так, вы все задержаны»? Ты нападёшь на них, или, может, опустишь глаза в пол и начнёшь идти в противоположном направлении, сделав вид, что ничего не видел?

Ни один человек не сказал о том, что будет кого-то задерживать. В лучшем случае говорят, что займут наблюдательную позицию поблизости и позвонят в комендатуру. Однако все эти люди до этого с жаром доказывали, что вот не ловят «диверсантов», потому что их местное населения рвёт в клочья. Люди просто принимают на веру то, что им представляют как комфортное мнение, и даже не пытаются соотносить получаемую информацию с их реальной жизнью. Они одновременно боялись любого человека с оружием (потому как можно попасть на подвал) и тут же, в поисках зоны комфорта, верили в историю о том, что кто-то не боится людей с оружием.

Однако это стандартный ответ на проблему с «укроповскими ДРГ». Есть ещё прокачанный. Этот ответ звучит как «арестованные такого уровня и с такими обвинениями, как терроризм — это высокое дело и большая политика».

Это звучит смешно, потому что единственная задержанная боевиками ДРГ с миномётом, по заявлениям самих же боевиков, состояла из граждан РФ и сотрудников комендатуры «ДНР». Поверим дыровским властям, что этих граждан РФ и работников комендатуры «ДНР» специально завербовала СБУ с целью осуществления актов террора на оккупированных территориях.

Где эти люди?

Где?

Эти?

Люди?

Нет большей политики, чем дело Савченко, которой «шьют» откровенно левые обвинения, что вызвало настоящую бурю в ПАСЕ.

Нет большей политики, чем дело Сенцова, которому выдали российское гражданство, как крепостному, что вызвало возмущение всей мировой общественности.

Однако мы видим два заведомо бредовых дела Савченко и Сенцова, и не видим настоящих граждан РФ, осуществивших настоящий акт террора в виде заведомого миномётного обстрела жилых кварталов, и которых при этом, по мнению «спецслужб ДНР», завербовала СБУ конкретно для этого дела.

Так где эти люди? Не представляю себе более политически удобного и значимого процесса для России сейчас. Однако тишина. «Миномётчиков» вроде как арестовали и всё, после этого о них ни слова.

Ни у одного из искренних адептов истории про «украинские ДРГ» подобные вопросы в сознании даже не всплывают, пока их не натолкнёшь специально. Это и есть трансформация сознания.

История помнит и случаи намного более вопиющие.

В этом плане примечателен случай Евгения Ухналёва. Ухналёв — автор современного российского герба, художник российских медалей и высших наград, штандартов и всякого такого, по итогу народный художник РФ.

В 1948 году Ухналёв, тогда 17-летний студент, был осуждён по анонимному доносу на 25 лет пребывания в лагерях за планы осуществить подкоп из Петербурга (тогда Ленинград) в Москву с целью провести теракт в Мавзолее или в Кремле. Ему «пришили» 58-ю статью УК РСФСР — «контрреволюционная деятельность».  Расстояние между Питером и Москвой по прямой — 634 километра.

Шестьсот.

Тридцать.

Четыре.

Километра.

Автомобиль пролетает это расстояние за несколько часов, но если бы даже студент и начал рыть свой подкоп в 1948 году, то я сильно сомневаюсь, что он закончил бы его даже сейчас.

Дело Ухналёва считается одним из эталонов бреда и идиотизма советской системы, однако стоит рассмотреть его повнимательнее, именно с точки зрения трансформации сознания советских человеков.

Скажи, дорогой читатель, если бы ты был плохим человеком и хотел досадить кому-то, ты бы стал писать на кого-то донос (хоть анонимный, хоть какой) о том, что он роет подкоп из львовского метро с целью провести теракт в киевском? Ну, любой здравомыслящий человек бы придумал что-то явно более правдоподобное. Однако долгая мультипликация средств воздействия на сознание, как я и говорил, создаёт «пластилиновый» мир, в котором такая анонимка нормальна.

С другой стороны, следует рассмотреть и реакцию неизвестных чекистов, которые дали этому делу ход. 1948 год — это не 1927-й, и не 1933-й. Уже несколько поколений чекистов последовательно сожрали друг друга, и каждый знал, что по следам твоих приговоров за тобой могут прийти. Обязательно придут. Тогдашний руководитель МГБ Абакумов будет репрессирован и казнён, кстати, как раз по делу о «сионистском заговоре», который он сам же и фабриковал.

Понятно, что были планы по посадкам, понятно, что всем плевать на студента. Ну, можно же было «пришить» ему что-то более реалистичное (тем более, что под пытками люди сознаются почти во всём)? Тем более как раз шла серия создания антисталинских молодёжных организаций под лозунгами «возвращения к ленинским заветам», и МГБ работала по ним особенно активно.

Но неизвестные чекисты — это люди с точно таким же отформатированным сознанием и им такое обвинение тоже показалось нормальным. Подумаешь, подкоп за сотни километров.

Самый гуманный советский суд, понятное дело, тоже вопросов, по сути не имел. Ухнарёв поехал в Воркуту.

Российские оппозиционеры рассматривают неправосудные приговоры российских судов и безумные обвинения российских правоохранителей как некую браваду, как некий показатель силы, как мессидж, который им, отчаянным бунтарям (закадровый смех), посылает Кремль. Они так думают, потому что российские оппозиционеры и либералы сами находятся в рамках чекистской трансформации сознания. Ведь они варятся в кремлёвском информационном поле. О да, они не верят в дело Савченко и Сенцова, но вот «Одессу не забудут, не простят» и «Крым взяли-то незаконно, но люди там хотели в Россию».

И речь не об общей абсурдности постсоветской правоохранительной системы. Всегда же можно сказать, что бред в протоколах пишут и в Украине, и в РФ, и в Казахстане и в Беларуси. Речь об отношении к бреду. Украинские менты не выносят подобный бред наверх, они понимают, что это бред и идиотизм. Они боятся реакции общества, хотя бы в виде Врадиевки. И стремятся скрыть.

Нет, ребята, речь совсем не о правоохранительных органах.

Когда Следственный комитет заявляет, что Арсений Петрович Яценюк на площади Минутка в Грозном валил из гранатомётов по российским войскам, они это серьёзно говорят.

Они верят в это.

Искренне.

И их последователи верят в это искренне.

Разве Яценюк с гранатомётом — это менее вероятно, чем десятки смертников с миномётами, выполняющих бесполезные задания, или менее вероятно, чем подкоп на сотни километров? По-моему, нет.

Дело Савченко, дело Сенцова, распятые мальчики, Яценюк в Грозном, батарея, которой Порошенко приказал убить Захарченко, геноцид русскоязычного населения, концлагеря, фосфорные бомбы и прочий бред — это их реальность. Реальность ОРТ, НТВ, «Раша Тудей», Генпрокуратуры РФ, СК РФ, ФСБ, Минобороны РФ, Администрации Президента и Путина лично.

Они верят в это. Искренне.

Холодильник не всегда побеждает телевизор.

Совсем не всегда.

Южная Корея легко может завоевать Северную.

Что при этом делать с двумя десятками миллионов наглухо отформатированных полуголодных людей, которых совершенно невозможно встроить в современный высокотехнологичный уклад Южной Кореи?

Что?

Германии объединились давным-давно, а проблемы с интеграцией остались до сих пор.

Чекисты очень хорошо умеют трансформировать сознание людей, и именно поэтому сейчас Украина в таком положении. Мы не можем вычерпать последствия прошлых трансформаций, а нам уже накидывают новые. Потому что вместо одной оторванной головы у этой гидры вырастает десять, а лёгкий ручеек из нефтедолларов придаеё этой гидре сил. Она очень живуча.

Построить процветающую Украину — дело, безусловно, нужное. Однако боюсь, те из строителей, кто ждут колбасной реакции из-за линии соприкосновения, будут сильно разочарованны. Просто колбасы будет недостаточно.

Чекисты очень хорошо умеют заставлять людей есть фекалии. И улыбаться по приказу.