Генерал Микац: Война закончится тогда, когда будут закрыты государственные границы – с предоставлением "любителям России" возможности выехать из украинского Донбасса

Год с небольшим назад 169-й учебный центр ВСУ "Десна" получил нового командира – бывшего комбрига 93-й бригады Олега Микаца. Удалось ли боевому генералу, прошедшему самые горячие точки этой войны, продолжить побеждать уже в тылу? Что изменилось за этот год в "Десне" и над чем еще придется поработать?

Об этом, ну и, конечно же, о войне, будущей победе и о том, как "диванные стратеги" вредят реальным защитникам Украины генерал Микац рассказал в интервью "Обозревателю".

Олег, вы уже больше года возглавляете учебный центр "Десна". Что считаете своим самым большим достижением за это время?

Наверное, то, что на сегодняшний день "Десну" действительно можно назвать учебным центром, который готовит квалифицированных специалистов. Созданы все условия и для проживания военнослужащих, и для их обучения. Как по мне, это главное. Потому что в последние годы перед войной велось целенаправленное уничтожение "Десны". Средства не выделялись. Все постепенно приходило в упадок.

А сейчас ситуация с финансированием изменилась?

 Сейчас, благодаря поддержке Президента Украины-Верховного Главнокомандующего, начальника Генерального штаба, министра обороны – идет стабильное, гарантированное финансирование. Мы интересны как покупатели, поэтому фирмы идут нам навстречу.

И, повторюсь, сегодня учебный центр уже в состоянии выполнять возложенные на него задачи. Для этого есть все условия. Вплоть до того, что при необходимости меняется боевая подготовка. Мы вносим предложения, готовим изменения – уже с учетом опыта применения войск в зоне проведения АТО, понимания, как должны готовиться бойцы.

Мы продолжаем улучшать условия для личного состава. Заканчиваем ремонт столовой, которая будет сделана по принципу "шведской линии". Уже и оборудование закупили. В другой столовой ремонт уже закончен. Крыши перекрываем, технику ремонтируем… Работа идет.

Когда вы только пришли в "Десну" -  представляли ли себе масштабы существующих в центре проблем?

Представлял. Я до этого был тут заместителем командира дивизии. Тут всегда главной проблемой было то, что люди не хотят работать. Даже не так – у них не было такой возможности. Много ли можно сделать, если совсем нет денег? Если у тебя не за что купить шифер, или асфальт, или цемент – из травы ведь не соорудишь ничего!

А предпоследний министр обороны (времен Януковича) проводил политику по уничтожению ВСУ в целом и учебного центра в частности. В конце 2013 года вообще стоял вопрос о прекращении существования учебного центра "Десна". Он переформировывался в линейную бригаду. А вот подразделения, которое готовило бы для ВСУ квалифицированных военнослужащих, больше бы не было. В то время звучали тезисы: "ВСУ не нужно такое количество личного состава",  "Нам нужны небольшие, хорошо оснащенные вооруженные силы". Но опыт АТО показал ошибочность такой позиции. Одно дело, когда на блокпосту или  на взводном, ротном опорном пункте находятся 5-10 человек и совсем другое – когда их там 50-100.

У нас в "Десне" есть люди, потенциал. Есть с чем работать. Специалисты, преподаватели тоже есть. Приезжают партнеры с других государств - нас учат и сами учатся. Потому что им интересен наш опыт. Ведь практически процентов 90 постоянного личного состава "Десны" центра прошли через АТО. Они совершенно точно знают, что там необходимо. Исходя из этого и готовим людей.

учебный центр Десна

То есть опыт более чем двухлетней войны внес коррективы в учебные программы, в подготовку военных? Можете привести примеры таких изменений?

Их очень много. И все они – практической направленности.

К примеру, раньше при подготовке снайперов каждый из них отстреливал от 80 до 100 патронов. Отстрелял – и считалось, что это уже готовый, квалифицированный. Опыт войны показал, что этот снайпер не может работать. Он не знает, как работать, как маскироваться, как передвигаться. А значит – не может выполнить задачу. Ни приборов необходимых не было, ничего.

А Россия ведь все это время наращивала опыт. Они же постоянно воевали – в Приднестровье, в Чечне, в Абхазии. Практически беспрерывная война. Поэтому они двигались вперед. А мы – остановились…

Сейчас развитие возобновилось. У нас уже есть новые прицелы. Закупается новое оружие.

Соревнования продолжались три дня. Снайперы соревновались в точности стрельбы на разные расстояния, работали в команде, демонстрировали свои умения по взаимодействию друг с другом, по ведению прицельного огня под психологической и физической  нагрузкой - в условиях, максимально приближенных к боевым. В последний день участники преодолели многокилометровый марш, выполняли задания по ориентированию на местности, оперативному выходу на позицию, размещению, поражению конкретной цели в определенное время и отходу с позиций.

Так вот, в рамках этих соревнований проходил показ оружия. Приехали представители достаточно серьезных фирм. И то оружие, которое они показывали, видели  и заместитель начальника ГШ Украины, и начальник вооружения, и представители всех видов силовых структур. Все эти люди приезжали, чтобы посмотреть на оружие отечественного производства. А снайперы, участвовавшие в соревнованиях, могли это оружие тут же проверить и решить, что из представленного лучше, что хуже.

И знаете, что я вам скажу? Наш "Зброяр" украинский делает пусть и не такое брендированное, но достаточно хорошее оружие. Если проводить параллель между продукцией "Зброяра" и, скажем, "Барретом" - "Зброяр" в своем классе несущественно ему уступает. А если еще взять на вооружение это оружие, чтобы люди с ним не только воевали, но и учились – поверьте, результаты будут впечатляющие. При этом цена отличается в разы. Грубо говоря, если оружие, которое продает "Зброяр" стоит тысячу долларов, то "Баррет", который мы сейчас покупаем – 15, 20 тысяч долларов и выше – в зависимости от калибра. Так что мы в состоянии производить оружие.

полигон Десна

Пока остается проблема с боеприпасами. Но и она решается. Причем, решение этой проблемы не растягивается на месяцы или годы. Сегодня подаются предложения, ставятся конкретные задачи – думаю, в ближайшее время будут приняты какие-то меры. Так что я уверен: производство боеприпасов тоже начнет развиваться.

Какая самая большая проблема сейчас стоит перед вами, как перед командиром учебного центра?

Хотелось бы больше новой техники. Я понимаю, что техника, которая сейчас выпускается, закупается, прежде всего идет на обеспечение подразделений, находящихся в зоне АТО. Нас обеспечивают во вторую, в третью очередь. Потому что задачи разные стоят. Тем не менее, хотелось бы больше новой техники.

Кроме того, у нас есть определенные трудности с привлечением офицеров. Сейчас денежное обеспечение военнослужащих (в том числе, и служащих по контракту) увеличилось. Но приходит, допустим, к нам инструктор, который готов работать за эти деньги – и первое, что говорит: дайте мне жилье. А мы сегодня не имеем возможности обеспечить его жильем. Если человек не женат – еще можно что-то придумать. Но рано или поздно он захочет создать семью. И задаст вполне резонный вопрос: куда мне привести жену? Некуда? Тогда буду увольняться.

Пока же на то, чтобы привлечь в центр людей, уходит очень много времени и сил.

Проблему можно было бы решить так, как она решалась раньше – с помощью отселения. 860 семей, которые сейчас проживают в "Десне" и давно уже потеряли связь с армией. Но они до сих пор здесь живут. Отселение не проводится. Да и проводить его – это функция уже не министерства обороны, а государства. Если это будет сделано – освободится 860 квартир. А значит, 860 инструкторов, офицеров можно будет привлечь в наш центр – и они смогут спокойно тут жить и работать.

Многие пенсионеры, "удерживающие" в "Десне" жилье (возможно, на законных основаниях), давно купили себе дачку или построили домик в селе и живут там, а служебную квартиру сдают в поднаем. А у нас жилищная проблема стоит чрезвычайно остро.

Если уж мы говорим о проблемах – есть трудности с обучением личного состава. Приходят военнослужащие службы по контракту. Очень многие среди них – мотивированы. Но есть и такие, которые приходят "отбыть". Увидел он, какое денежное обеспечение предлагается сегодня контрактникам – и думает себе: а пойду-ка и я. Приходит – а тут надо еще и поставленные задачи выполнять. Но выясняется, что он не хочет этого делать. И мы вынуждены начинать процедуру увольнения такого контрактника.

Беда в том, что эта процедура требует времени. И что государство уже потратилось на форму для такого военнослужащего, на его питание, на его подготовку… Деньги уже потрачены, а он, оказывается, не хочет…

И зарплату ему продолжают выплачивать вплоть до завершения процедуры увольнения?

Да. Хотя мы не долго тянем. В течение месяца увольняем тех, кто нас не устраивает. К тому же, если человека увольняют по служебному несоответствию или за невыполнение условий контракта, ему не выплачиваются премии и удерживаются деньги за форму.

Много таких "несоответствующих"?

Нет. Но в каждом цикле – один, два или три обязательно найдутся.

Не жалеете о том, что вернулись в "Десну"? Где вам было проще – на войне или здесь, в учебном центре?

Знаете, а ведь действительно проще было там.

Здесь столкнулся с тем, что с помощью интернета, масс-медиа против неугодного человека формируют негативное информационное поле.

Пример. Есть фирма, которая привозит продукты в учебный центр и кормит нас. Поначалу было как? Люди сюда приходили на какое-то минимальное денежное обеспечение, потому что у них где-то в подсознании заложено: остальное я себе украду. Что они и делали: воровали. Приходит какая-то повариха в столовую, работает сутки, двое отдыхает, получает свои 1,5 тысячи – и ворует. Мы начали с этим бороться. Начали увольнять этих людей. Угадайте, что произошло?

Что?

Начали разгонять слухи, что это командир что-то с этого имеет. И понеслось…

Такая же история произошла  с квартирами. Освобождается парочка квартир – и я, как командир части, должен их распределить. Бывало, что меня начинали убеждать: квартиру должен получить вон тот полковник, а не какой-то старший лейтенант. Минуточку! Я совершенно точно знаю, что у этого полковника есть квартира. Он с женой живет в квартире родителей, которые давно переехали в село. Но теперь он хочет получить еще и личную квартиру. И ему плевать, что этот старший лейтенант, командир роты, который с утра до ночи с подразделением находится на полигоне, вынужден будет снимать жилье. Справедливо это? Я уверен, что нет. Я понимаю, что и полковнику тоже положено служебное жилье. Но если меня загоняют в такие жесткие рамки – я отдам ту квартиру человеку, который реально служит. Просто чтобы у него не пропало желание служить. Чтобы он видел, что государство о нем заботится.

И когда я об этом говорю – сразу же начинаются крики: ага, не дал полковнику, дал лейтенанту – наверное, родственники взятку дали…

Такое поначалу было сплошь и рядом.

А сейчас?

 А сейчас люди посмотрели раз, второй, третий, комиссии жилищные заседают регулярно… Я распределяю квартиры на воинскую часть, а кому они достанутся, думает командир. Ему решать, дать ли жилье контрактнику, который ему необходим, или бездельнику-полковнику, сидящему на должности и не желающему ничего делать.

Вот на таких моментах и рождаются информационные бури – по сути, в стакане воды.

Нет ли у вас оснований предполагать, что подобные информационные атаки исходят от куда более высокопоставленных ваших недоброжелателей? Что кто-то попросту хочет вас "подвинуть"?

Это лет 5-10 назад пределом мечтаний было занять генеральскую должность, кататься на машинах, носить брюки с лампасами – и на этом все генеральство заканчивалось. Сейчас совершенно другая ситуация.  Чем выше продвигается человек по служебной лестнице, тем больше ответственности, работы и тем меньше личного времени. По другому - никак. Поэтому не думаю, что сейчас масса желающих прийти и занять эту должность. Потому что здесь надо работать.

Точно так же в мирное время стать командиром бригады или полка – это считалось круто. А сегодня уже все понимают: на этих должностях нужно пахать, пахать и пахать.

Сейчас кадровые решения принимаются очень быстро. Приехали к тебе, посмотрели, способен ли ты руководить подразделением и выполнять все поставленные задачи. Нет? Тогда, уважаемый, освобождай должность и на твое место придет тот, кто сможет это сделать.

Я вот смотрю по ширлановской столовой (полигон "Широкий Лан" - прим. Ред.). Министр обороны поставил задачи, сроки, обеспечил деньгами… Выполняйте! Так нет же – все сидели, чего-то ждали. Думали, министр так ляпнул, скоро попустит его. А не попустило. Министр приезжает и спрашивает: кто ответственный за объект? Почему не сделали? Не можете? Идите тогда в сельское хозяйство! А здесь надо задачи выполнять!

Понимаете, рабочий на заводе - работает. А мы – служим.

А в чем разница?

Рабочий постоял у станка, сделал 10 деталей – за эти десять ему и заплатили. То, что делаем мы, в руках не подержишь. Но задачи должны выполняться в кратчайшие сроки. И именно так, как они были поставлены. Или ты выполняешь и получаешь деньги – или не выполняешь. Как в том анекдоте, знаете?  "Папа, а за что ты получаешь деньги?" - "За звание, за должность, за выслугу лет". "А я думал, за работу" - "Нет, сынок. За работу я получаю выговоры".

Вы так и не сказали, не жалеете ли о том, что пришли сюда?

Не жалею! Поначалу было очень тяжело. Мучило что-то – не угрызения совести, но близко. Я ведь приехал сюда, а моя бригада осталась там, на Донбассе. Она еще год находилась в районе донецкого аэропорта.

И вот я приехал – и тоска такая… Все думал: они там все воюют, а я тут сижу…

Бывало, накатывало что-то сродни "истерике". Вы когда к нам поднимались, видели - дорожки везде?  Бывало, идешь по этой дорожке, а она мягкая такая. Идешь – тихонько, никто не стреляет, грязь не налипает тебе на берцы, как на востоке после малейшего дождя… Был панический страх, что все это у меня заберут. Что ничего этого не будет. Но ничего – свыкся со временем…

С другой стороны, я знаю, что нужно там. Каким должен быть командир танка – что он должен знать, что уметь. Каким должен быть механик-водитель. Поэтому немножко нервничаю, когда какой-то механик мне заявляет: да я это знаю давно!

Но ничего, постепенно научились воевать – спокойно.

Поначалу, бывало, сепаратисты где-то только поднимаются, только начинают двигаться – а наши уже начинают изо всех видов оружия стрелять. Всем, чем можно, их обваливать. И пока они подойдут на дальность эффективного огня – у нас уже боеприпасы закончились. Да вы и сами, наверное, видели видео первых месяцев войны, когда боец просто из окопа руки с автоматом высовывал и начинал стрелять вслепую.

Я смотрю сводки. Знаю, что происходит сейчас. Мы затаились. Сепары идут на нас. Слева-справа начинаем работать. Вышли они на дистанцию эффективного огня, раз – и положили их. Все. Не ходят больше.

В начале войны в такой ситуации сразу бы начали палить из всего, из чего только можно, открыли бы все места, где находятся наши огневые средства, потратили бы кучу боеприпасов. Но эффект от этого был бы нулевой.

Вернусь к наболевшему. Бывает, приходит военнослужащий на службу по контракту  и говорит: да, хочу служить, хочу получать эти деньги – но служить буду только на базе. На войну не поеду – там убить могут... Так погоди, родной, а Васю или Петю там убить не могут? Могут. А ты хочешь получать такую же зарплату, как и Вася с Петей, но быть все время на базе, приходить вовремя домой, видеть свою жену и детей каждый день, отмечать праздники, ходить в гости, жарить шашлыки – а в окопах живут, воюют и жизнь свою риску пусть другие подвергают?

Или того хуже. Приходит человек контракт подписывать – а от него перегаром за версту несет. Чего ты сюда пришел? Ты же не пришел бы с перегаром на работу устраиваться? Почему же ты в армию позволяешь себе пьяным заявиться? Нам такие не нужны. Пусть лучше мы не доберем 5-10 человек – зато те, кто придет, будут нормальными.  

Есть внешние признаки воинской дисциплины. Например, выполнение воинского приветствия, соблюдение формы одежды. Многие спрашивают: зачем это надо вообще? На войне ведь никто не будет воинское приветствие выполнять?

Но так мы приучаем людей к дисциплине. Все  начинается с подобных мелочей. А там, на войне, человек уже будет выполнять все, что требуется. Да, это вряд ли будет выполнение воинского приветствия, но это – та же дисциплина.

В свое время мы отказались, к примеру, от строевой подготовки. Я всегда был против такого решения. Потому что строевая подготовка – это самый первый этап слаживания подразделения, управления подразделением.

Вы знаете, как готовят нашу армию. Вы видели, с кем приходится воевать там, на Донбассе. Насколько сопоставимы наш и их уровень подготовки, обеспечения? Что у них есть такого, чего нет у нас?

Мне кажется, они куда быстрее реагируют малейшие изменения ситуации. Как только мы начали применять "Грады" - они, не стесняясь, остановили завод в Донецке. И я видел там, в районе аэропорта, где монастырь – они ж там в бетон закатали все… Они не спрашивают: где? откуда?  Пришли - и сделали. Потому что им надо. А у нас начинается эта бесконечная канитель: а давайте то, а давайте это, а кто это сделает, кто приедет, можно ли?..

Помню, когда мы освободили Авдеевку, стали там… А Авдеевка, Очеретино - это же Ясиноватский район. Администрация осталась по ту сторону, управления нет, безвластие полное. Тогда еще военных администраций и в помине не было. И местные все шли к командиру – то есть ко мне, я в тот период был старшим. Приходили регистрировать новорожденных к нам, потому что "а где нам  это сделать?". Приходили жениться. Приходили, если нужна была помощь лежачей бабке. А с Опытного сколько людей мы вывезли?.. А когда люди голодали – кто им еду будет доставлять? Да, продукты привозили волонтеры, какие-то миссии гуманитарные – но эти продукты надо было дотащить туда. Бабку эту найти надо было и проконтролировать, чтобы ей это все досталось…

А если бы на государственном уровне признали, что на Донбассе идет не АТО, а война – может, решать эти все проблемы стало бы легче? У вас ведь было бы куда больше полномочий.

У нас, у военных, действительно было бы больше полномочий. А людям как?

Не вдаваясь в политику, скажу такое. Вы помните, как во время Евро-2012 "Донбасс-арена" гимн Украины пела? А потом они в одночасье вдруг перестали быть гражданами Украины? Да не так это совершенно!

Там есть кучка отщепенцев, которая это все организовала. И есть огромная толпа, которая промолчала – и позволила этой кучке натворить то, что они натворили. Сейчас эта кучка разрослась – и толпу, которая молчала, сейчас просто додавливает, додавливает, додавливает… Но они все - граждане Украины.

Просто некоторые граждане Украины должны понести ответственность за то, что натворили. И рано или поздно она все равно наступит.

А как быть с тем, что все чаще звучат предложения "улыбнуться" Гиви с Моторолой, Захарченко с Плотницким? Это я заявление Нади Савченко имею в виду, ее предложение вести с ними переговоры. Вы как воспринимаете подобные предложения? Может ли это стать путем к окончанию войны?

Я считаю, что таким путем мы и не должны заканчивать войну. Сегодня Захарченко с Плотницким захотели организовать "ДНР/ЛНР", завтра еще кто-то захочет… Есть такая пословица: безнаказанность порождает беспредел. Если  мы этот беспредел там сейчас не задавим, если они останутся безнаказанными – они не остановятся. Усвоят, что государство беспомощно, что они будут руководить государством, а не наоборот.

Надя говорит, что там простые люди…

Вопросов нет. Только почему простые люди ее аж в Россию вывезли?!

Это личная точка зрения Нади. Не думаю, что ее многие разделяют. Хотя, действительно, в последнее время все чаще звучит: "А давайте примиримся! А давайте простим!". Ну, как можно простить?!

То же самое - и с той стороны.  "Вы продались Америке, НАТО" и все остальное… Слышал такое, когда встречались для обмена пленными. И с рязанцами, и с тамбовцами, которые стояли на Донбассе, мы общались. И с членами наблюдательной миссии, которая была с российской стороны. И все они начинают вещать о НАТО, о том что "у вас на западной Украине открыта граница".

Я им постоянно отвечал: за все время, что я здесь, ни одного моего солдата не убил солдат НАТО. Убивали их вы. Или их убивали из оружия, которое вы сюда завезли…

Вы видите окончание этой войны только военным путем?

Наоборот! Я не вижу окончания этой войны военным путем. По моему мнению, война закончится тогда, когда будут закрыты государственные границы – с предоставлением "любителям России" возможности выехать из  украинского Донбасса. Контроль над границами, установление полноценной украинской власти, возобновление Донбасса – вот это и будет концом войны.

Главное – сделать все, чтобы не допустить повторения подобного в будущем. Во всех учебниках истории надо прописать, как оно может быть. Хотя для истории год, два, три – это ничего. Песчинка. А вот для человека, который в этом живет –  вечность. Бывает, задумаешься – вроде и вспомнить нечего. А когда начинаешь рассказывать – столько вспоминается, что днями напролет можно рассказывать, рассказывать, рассказывать...

Войну надо заканчивать политическим путем.

Не совершал тяжких преступлений? Можно и об амнистии говорить. Но амнистия не должна быть списочной. Только через суд.

Тем, кто целенаправленно убивал, кто засады устраивал – таким никакого прощения нет и быть не может. А если окопы рыл или на блокпосту стоял? Надо разбираться, почему стоял. Может, испугался. Может, за толпой пошел. Разные ситуации бывают. Не убивал – получай условный срок. Мы тебя не посадим, но смотри… Поверьте, этот человек и детям своим будет рассказывать, что его государство простило, что он сам раскаялся и внукам заказывает даже думать повторить его ошибки.

Там, на Донбассе, очень большой процент людей, которые были и остаются гражданами Украины. И которые до сих пор поддерживают свою страну и думают: не туда мы влезли, ой, не туда…

Помню, стояли мы на Красном Партизане. Тогда еще первое перемирие было. И приехал к нам волонтер Рома Доник. А у него еще шеврон "Правого сектора" был. Приходит тетка – она из Донецка для наших солдат гуманитарную помощь в Красный Партизан привезла. Тулупы какие-то, еще что-то. Увидела Рому с шевроном и говорит: ой, мальчики, это ж вы из "Правого сектора"… И давай на военных жаловаться. Эти военные, мол, давно бы  уже Ясиноватую захватили. "Я б рассказала, показала, как проехать, чтобы вообще никто не увидел… Давайте, ребятушки". А я стою рядом в бронежилете, оно ж не видно, что я из ВСУ – спрашиваю: а военные что, вообще ничего не делают? Она: нет, вся надежда на вас, на "Правый сектор"…

Но ведь там есть и другие люди. Сможем ли мы жить в одной стране с теми, кто сейчас по ту сторону баррикад? С теми, кто попадет под амнистию?

Нам придется с ними жить. Опять таки, я был в Доброполье на открытии памятника первым погибшим 93-й бригады. И знаете, такого искреннего патриотизма, такого отношения к Украине, такого уважения ко всему украинскому, как я видел в том же Добропольском районе, я не встречал ни в Киеве, ни в Чернигове. У нас такого нет.

У нас патриотизм теоретический больше…

Да. Стратеги у нас диванные.  Честно говоря, в Киеве, Чернигове или Виннице встречаются куда более яростные сепаратисты, чем те, кто сидит на Донбассе.

И, если совсем уж начистоту, иногда приходилось наблюдать с той стороны какое-то уважение к правилам ведения войны, тогда как некоторые наши добровольческие батальоны (или те, кто себя с ними ассоциировал) реально беспредельничали. Некоторые добровольцы пришли туда просто помародерствовать. Тот "Правый сектор", который заходил в Пески в самом начале войны и тот "Правый сектор", который там оставался уже после ранения Яроша – это две большие разницы. Среди "правосеков", которые остаются в зоне АТО сейчас, есть прослойка, процентов 10, с которой просто невозможно общаться. Уголовники – и ничего больше.

Да и те, кто там, в оккупации – далеко не все сепаратисты. Их беда в том, что они промолчали. Их, как стадо, загнали на референдум – и они пошли. Хлопали тому же Захарченко, Гиви – "национальным героям". А от таких, как Гиви, надо просто избавляться. Знаете, как говорят? Есть люди, которые не предавали ни разу. И нет человека, который предал лишь один раз.

Если вернуться к тому, что происходит на востоке Украины сейчас – у нас ведь вроде бы перемирие. Но мы каждый день слышим, что гибнут люди…

Откуда у вас такая информация?

Ну, как же?..

Нет, давайте разберемся! Откуда вы знаете, что гибнут люди, что идут обстрелы?

Когда наша 93 бригада взяла в плен российских артиллеристов, они дали нам информацию, что каждый день по нам прилетало 15 тысяч снарядов! Это обстрел? Наверное, обстрел. Они начинали в 5 утра и заканчивали, когда уже глубоко стемнело. Прерывались только на обед и на распитие кофе. По нам тогда работали даже не сепаратисты, а россияне.

Я это к чему? 15 тысяч снарядов – это обстрел. И сегодня, одна очередь прозвучала – тоже обстрел. Если САУшка работает, если танк вышел и начал работать – это обстрел, согласен. А когда что-то где-то гухнуло…

Вы знаете, почему сейчас командующий АТО генерал Бессараб запрещает проводить учения, стрельбы поблизости линии разграничения? Да потому, что с той стороны стоит какая-то наблюдательная миссия и говорит: слышь, стреляют!

Мы, мол, стреляем. Разрывов ведь никто не видит, никто не понимает, куда оно летит. Но стрельбу слышат все.

Но по нашим ведь все равно стреляют! Почему им не позволяют отвечать?

Кто не позволяет?

Хотите сказать, нет такого запрета?

Опять же – кто сказал? БиБиСи? "Бабка бабке сказала"?

Когда слышу эти крики - "Нам запрещают стрелять!" - вспоминаю ситуацию,  которая у меня была перед аэропортом. Находится умник, который начинает писать: артиллерии нет, артиллерия не стреляет. Нахожу этого писателя, спрашиваю: что такое? Он начинает возмущаться: где, мол, наши "грады"? Отвечаю: погоди! На какую дальность летят "грады"? 21 км. Так куда я должен поставить этот "град", чтобы он отработал? Рядом с тобой в окопе? Чтобы первый же прилет обычной мины не дал развернуться этому "граду", чтобы тот миномет накрыть? Или все-таки я должен иметь возможность маневрировать этим "градом" и, начиная с максимальной дальности, все, что там движется, вычислять? Чтобы к тебе, дураку, когда дойдет до стрелкового боя, уже остатки сил противника доползли? Так ведь должно быть? Так. А ты  хочешь, чтобы он с тобой рядом в окопе был…

А с Авдеевкой, когда мы ее освобождали, как было? Подняли шум на весь мир: на Авдеевку не пойдем, у нас сил нет, нас тут кинули… Подожди, я же не приду к тебе отчитываться обо всем! Я и не должен этого делать. Не должен рассказывать, что у меня готово к выдвижению на Авдеевку, что у меня есть отвлекающий маневр, в котором ты принимаешь участие. Твоя задача – выйти, куда пошлют. А у меня в засаде сидит одна танковая рота, которая зашла с совершенно другой стороны -  и в конечном итоге с помощью "Правого сектора" мы эту Авдеевку освободили.

Раз зашли – а потом вынуждены были отступить. Потому что как только зашли – и сразу: алло, мама, мы в Песках, но знаешь, у нас один танк подбили, а второй не стреляет… А сепары же тоже не дураки!

Фото: Facebook учебного центра "Десна"

Слушают?

Еще как, уж поверьте! Одна машина типа "газели" или "форда" с аппаратурой одновременно может прослушивать до 70 тысяч абонентов. А если "поставить" еще кодовые слова, на которые она будет срабатывать – например, "танк", "оружие" – она будет выдавать всю информацию.  Сиди – и слушай.

И начинается. "Мама, у нас все нормально, но завтра пойдем атаковать Авдеевку"... На этом, кстати, мы тоже играли.  Я знал, что все равно будет слив информации. Начинаем радио-квест. "Все, завтра выдвигаемся, идем вдоль Авдеевки в Ясиноватую, захватываем Ясиноватую"…

Все сепары – туда. С Авдеевки роту снимают, потому что Авдеевка - это уже второстепенный объект. Надо ж удержать Ясиноватую, вотчину Ходаковского! И они – туда: укрепляются, минируют. А мы – раз! – и зашли в Авдеевку. Их снайперов поотстреливали, блокпосты поставили.  Они ждут, что мы дальше пойдем - а мы не идем. Потому что задачу свою уже выполнили.

То есть, весь шум, который у нас поднимается в соцсетях – верить этому не стоит?

Есть информация достоверная. Но лучше всего черпать информацию из официальных источников.

На сколько бы вы посоветовали делить информацию из того же Facebook?

По моим наблюдениям, процентов 80 того, что бросают в сеть – фейки. Особенно сообщения типа "кто-то где-то что-то сказал".

Мне, кстати, очень не нравится, когда приезжают волонтеры или кто они там – и начинают позиции фотографировать, выкладывают это в сеть, привязку или координаты внизу высвечивают, где они находятся.

Взять те же пулеметы ДШК. Наши люди разработали обвесы. А потом приехали товарищи из Днепропетровска и захотелось им похвастаться. Выбросили фотки в сеть: вот, мол, у нас есть. А назавтра сепары звонят: а у нас тоже уже есть. Мы посмотрели, как у вас сделано – и себе сделали.

Вот нормально это?! И что сделать этому волонтеру?

Была ситуация. Приезжаю к артиллеристам, а там зализанный такой мальчик, синие штанишки-"дудочки"… Стоит. И солдаты стоят. Он им говорит: "Так, подошли, по две шоколадки в руки – больше не брать. Офицерам – фонарики". Флаги государственные лежат…

"Кто взял шоколадки, - командует дальше, - расписаться! Кто не расписался – шоколадок не давать!". Я не выдержал – подошел к нему и говорю: "Слышь, уе*ище, ты кто такой?!". А он мне: "Это вы кто такой? Мы – основные волонтеры 93-й бригады".

А я тогда кто, если ты – основной?

Короче, не выдержал я, в прямом смысле надавал им тумаков и выгнал оттуда…

С журналистами тоже беда бывает. Помните, рассказывали, что я кого-то якобы держал, канал "Интер", все дела? Знаете, что на самом деле случилось?

Расскажите.

Подъезжаю. Смотрю – стоит их "Шкода Октавия". Я не сразу понял, что происходит. Дверца открыта, журналист этот интеровский, Трубачев, раз запрыгнул, второй раз запрыгнул в машину. Оператор снимает. Оказалось, это они дубли снимали, что Трубачев действительно в зоне боевых действий, что его "обстреливают". А это уже перемирие пошло, когда помолчать надо было.

Я его в первый день в ОУН поймал, а во второй – в "Правом секторе". Знаете, что он им рассказывал?  Хлопцы, у вас оружие есть? Есть. Так, наверное, враги не здесь, а в Киеве. Она вам надо, эта война? Может, берите оружие – да на Киев?.. Такие вопросики, с подковыркой. Не провокатор он после этого?

На тот момент и "Правый сектор", и ОУН держали конкретные позиции. Если б собрались и ушли - образовалась бы брешь в километр. Заходите, сепаратисты, строевым шагом! Зато Трубачеву бы похлопали в ладоши. Он свою миссию выполнил.

Думаете, это была осознанная провокация?

Вы помните период, когда нам, чтобы пройти в донецкий аэропорт, приходилось через сепарские блокпосты проходить? На тот момент об этом нельзя было рассказывать. Да, мы проходили. Да, хлопцев осматривали. Мы молча завезли то, что нам было нужно. Но люди не гибли. И перемирие мы соблюдали. И мы были всем обеспечены. Об этом никто не должен знать был. И тут появляется Трубачев…

Помню, во время первого захода в аэропорт в терминал пробрался Ходаковский. Я когда его на фотках увидел с автоматом – обалдел. Оказалось, он прикинулся охранником российского журналиста. А в следующий раз в аэропорт приехал Трубачев. Как думаете, с кем? Не на нашей машине – сепаратисты его завезли.

Случаи были и с волонтерами. Представьте: привозили водку бутылями. Пацаны, видите ли, просят – пацанам надо расслабиться! Уважаемый, я тут борюсь за воинскую дисциплину, а ты водку привозишь?! Кто тебя прислал с этой водкой и, главное, зачем? Чтобы весь опорник перепился, а ночью подползли и вырезали их всех?

Последний вопрос – снова о возможности переговоров. Надежда Савченко заявила, что готова вести переговоры с террористами для того, чтобы освободить наших пленных. Как считаете, это позволило бы вытащить из плена наших ребят?

Думаю, в некоторой степени Захарченко может на эти вопросы влиять. Если речь идет о пленных, не "засвеченных" в списках. О тех, кого какой-то "Оплот" удерживает. Какие-то местные полевые командиры могут решать эти вопросы с нашими командирами в частном порядке. Но на более высоком уровне, на уровне государства – большинство решений принимается в Москве или Ростове-на-Дону.

Знаете, слава богу, что Надя Савченко – это еще не государство Украина. Поэтому она может говорить, что хочет. А у нас есть государство, у нас есть политика государства, которой мы будем придерживаться.