Кто будет строить Украину в освобожденном Донбассе?

На данный момент в Украине официально зарегистрировано около 1 641 895 внутренне перемещенных граждан, или 1 322 216 семей из Крыма и Донбасса. Сделаем поправку на то, что часть из этих ВПЛ – фиктивные, регулярно выезжающие на «большую землю» за пенсиями и пособиями. Но есть и те, кто упорно не желает возвращаться, несмотря на все сложности кочевой жизни. Основных причин, которые заставили их уехать и продолжать держаться за новую родину, две. Первая из них — это стремление к безопасности. На новом месте не стреляют, есть более или менее эффективно функционирующая правоохранительная система, доступны продукты питания и одежда.

Кроме того, часто, преодолев первые трудности, переселенцы открывают для себя новые возможности, которых у них не было на малой родине. Среди таких ВПЛ превалируют амбициозные молодые люди, и без войны мечтавшие о карьере в большом городе. Вторая группа переселенцев – это патриоты Украины, не пропускавшие в бурном 2014 году ни одного проукраинского митинга. В жизненном багаже у каждого из них есть несколько грустных историй о том, как их родственники, коллеги и друзья в одночасье стали их врагами. Помимо всего прочего, представителей данной группы терзает горькая обида на бывших близких людей, проклинавших их как «фашистов», «зазомбированных» и угрожавших «сдать их куда надо». Чаще всего обе эти причины для переселенческого бегства туго переплетены в витиеватый узел. Изначально, многие из таких переселенцев считали свое стремление вернуться домой психологическим комплексом — чувством, которое нужно обязательно преодолеть, чтобы успешно устроиться в новом доме. И когда первичная паника проходила, многим ВПЛ это удалось. Им вдруг показалось, что они «дома». Они по-особенному лелеют в себе это чувство, считая, что с него начинается их новая жизнь.

Тенденция увеличения числа «невозвращенцев» начала проявляться уже на второй год войны — в 2015 году. Особенно ярко она выражена в среде переселенцев, которые уехали в более отдаленные от ОРДЛО территории.

Так, еще в августе 2015 года в Закарпатье (где проживает около 4 тысяч зарегистрированных переселенцев), общественной организацией «Закарпатье-Донбасс» был проведен опрос, который показал, что абсолютное большинство ВПЛ более не хотят возвращения на бывшую родину. Об этом СМИ сообщила одна из активных участниц данной общественной организации Татьяна Хорошилова.

Тенденция к тому, что переселенцы постепенно становятся «невозвращенцами», все сильнее проявляется и во Львове. Большинство из живущих здесь бывших жителей Донбасса не желают возвращения домой, не представляя свою жизнь рядом с теми, кто в свое время называл их «фашистами», «бандеровцами» и «предателями». Заметна во Львове и другая мотивация. Сегодня Львов – это город активно развивающейся образовательной и научной среды, которая в свою очередь, все больше интегрируется в общеевропейское культурное пространство. Этот процесс здесь более динамичен, чем в других частях Украины, и тем более на Донбассе.

Для многих молодых людей с Донбасса попасть во Львов – значит окунуться в эту космополитическую среду, стать её частью. Среди тех, кто имеет такие намерения, — бывший студент Луганского национального университета имени Тараса Шевченко, а ныне аспирант Украинского католического университета по имени Евгений. В свое время, побывавший «на подвале» в ЛНР по подозрению в шпионаже в пользу украинской армии, он поступил в авторитетный львовский ВУЗ по протекции одного из самых заметных украинских историков Ярослава Грицака. Евгений был участником целой серии международных грантовых программ, побывал во многих странах, сотрудничал с выдающимися западными учеными. Среди тех, с кем ему довелось взаимодействовать, например, очень популярный историк Тимоти Снайдер, принимавший выходца из Донбасса в Йельском университете (США). Отвечая на вопрос о своем возможном возвращении, Евгений лишь процитировал слова белорусской группы BRUTTO: «Родны край, я табе вораг – мяне не чакай».

«Невозвращенство» заметно и восточнее – в украинской столице. Весной 2016 года, по инициативе общественных организаций «Крымская диаспора» и «Держмолодьжитло», был проведен опрос 2 500 переселенцев, 87% из которых заявили о том, что не желают возвращаться домой, а нацелены на решение бытовых, социальных и жилищных проблем на новом месте жительства. Главная причина, по которой переселенцы отказываются от ранее доминирующего намерения, заключается в том, что по мере того, как конфликт на востоке затягивается и перспективы возврата становятся все более туманными и призрачными, они волей-неволей включаются в новую жизнь в Киеве, а старые воспоминания стираются в памяти. «Тенденция такая есть, что чем дольше все это тянется, тем больше люди укореняются здесь, и труднее уже представить, что возможно вернуться», — прокомментировала киевская переселенка Нана, уже три года строящая жизнь в украинской столице.

В целом же по стране, согласно социологическим исследованиям, около трети вынужденных переселенцев заявили о том, что никогда не собираются возвращаться на прежнее место жительства. В марте 2017 года Всемирный банк провел специальное исследование «Украина: исследование социально-экономического влияния перемещения граждан и возвращения участников АТО». Результаты показали, что 42% респондентов имеют намерение вернуться домой, около 34% ответили, что не хотят возвращаться, и 26% заявили, что заставить их вернуться могут только обстоятельства социально-экономического плана: отсутствие работы, высокая арендная плата за жилье и т.д. Среди причин, которые побуждают переселенцев жить на чужбине вопреки всем трудностям, руководитель данного проекта Всемироного банка Холли Беннер называет следующие: «Мы выяснили, что главными мотивами для переселения стали, прежде всего, проблемы безопасности и преследований, политические предпочтения, наличие родных или друзей в регионах, куда люди переселились, и возможность трудоустройства там. Что касается возвращения домой или посещения бывшего места проживания, то тут возникают ограничения, обусловленные ситуацией и безопасностью». Таким образом, больше половины ВПЛ имели бы желание остаться на территории Украины, но определенная часть все-таки не готова мириться с трудностями такой жизни и готова вернуться.

Как спасти украинский потенциал переселенцев

Достаточно справедливы и обоснованы опасения людей, заключающиеся в том, что в случае освобождения ОРДЛО и возвращения ВПЛ назад, им придется жить рядом с теми, кто стал их врагами. Вопрос, конечно, не ко времени, но нужно быть готовым к тому, что это взаимодействие будет не очень позитивным, а скорее всего даже конфликтным. Поэтому вернувшиеся переселенцы должны получить от государства гарантии того, что им не нужно будет скрывать свое желание быть украинцем из соображений безопасности, что их дети не станут жертвами манипуляции сил, враждебных Украине. Они и так долгое время вынуждены были скрывать свою приверженность национальным идеям, хотя бы затем, чтобы не прослыть идиотами в глазах доминирующего большинства. Наконец, важно поддерживать рвение тех, кто остался верен украинским учреждениям, вынужденным эвакуироваться в другие регионы. Где гарантии того, что когда все вернется на круги своя, оставшиеся в оккупации коллеги не начнут вытеснять бывших ВПЛ под различными предлогами?

Решение всех этих вопросов требует от государства комплексного подхода в отношении к тем, кто будет готов строить новую Украину в освобожденном Донбассе.