Саид Исмагилов: Война для мусульман Украины окончится только после того, как будут освобождены и Донбасс, и Крым

Муфтий Саид Исмагилов рассказал  в чем видит сейчас свою главную миссию и что вместе с единоверцами делает для борьбы c оккупантами.

Муфтий Духовного управления мусульман Украины «Умма» Саид Исмагилов на презентации книги Михаила Якубовича «От Майдана до АТО: украинские мусульмане в условиях военно-политического кризиса (2013—2016)» рассказал «ФАКТАМ» о том, как с самого начала российской агрессии мусульмане, наряду с украинцами других вероисповеданий, воюют на передовой и участвуют в волонтерском движении. И каким образом он убеждает мусульман, проживающих в России, не верить российской пропаганде и не совершать грех, воюя против нашей страны.

«Крымских татар Кремль пытается уничтожить уже второй раз за 70 лет»

— Шейх Саид, расскажите о цели, которую преследует издание книги «От Майдана до АТО…»?

— Я священнослужитель, поэтому моя миссия — проповедническая, а также волонтерская, благотворительная и духовная. Чтобы духовно поддерживать мусульман Украины, в том числе тех, кто защищает свою родину с оружием в руках, за эти три года подготовлены шесть имамов-капелланов — по два на каждый сектор в зоне АТО.

Мусульмане, наряду с украинцами других вероисповеданий, участвуют и в волонтерском движении: они жертвуют для армии и собирают помощь — медикаменты и продукты. Как известно, наша религия запрещает употреблять в пищу свинину, и с продуктами для воинов, исповедующих ислам, на фронте, честно говоря, беда. Всю эту помощь отвозят на фронт военные имамы-капелланы. Наши женщины готовят и пищу для раненых, которые лечатся в Киевском госпитале. Члены нашей религиозной общины дважды в год организованно сдают кровь для раненых. Впрочем, помогаем не только единоверцам.

Но главным моим оружием остается слово. Своей позицией, которая подкреплена религиозными убеждениями и богословскими познаниями, я могу влиять на видение ситуации в среде единоверцев. Монография доцента кафедры религиоведения и теологии Национального университета «Острожская академия» Михаила Якубовича «От Майдана до АТО: украинские мусульмане в условиях военно-политического кризиса (2013—2016)», изданная на средства украинской мусульманской общины, — это попытка показать роль украинских мусульман как части украинского общества в современных военно-политических процессах. В ней есть и истории живых участников сегодняшних событий, которые борются с российской агрессией.

*Автор книги «От Майдана до АТО…» востоковед Михаил Якубович

Книга вышла на украинском языке, но будет переведена и на русский.

— Для влияния на российскую аудиторию?

— Да. И на мусульман, и в целом на жителей России. Я и мои единомышленники пытаемся открыть россиянам глаза на то, какой великий грех перед Аллахом они совершают, поддерживая тех, кто напал на Украину, или же воюя на территории нашего государства.

Еще в 2014 году я написал обращение к мусульманам России. Разложил по полочкам ситуацию со свободой вероисповедания в их стране, сравнив ее с ситуацией в Украине. У нас нет арестов и «зачисток» мусульман, как это происходит в Крыму. Нет устранения духовных лидеров мусульман. В одном только Ставропольском крае РФ при правлении ныне действующего президента России убиты 12 имамов. В Украине нет и никогда не было войны мусульман с немусульманами. Нет Кадырова и «кадыровщины». Нет списка запрещенной литературы. У нас не подбрасывают оружие или другие запрещенные законом предметы мусульманам, чтобы сфабриковать уголовные производства. У нас не разрушают мечети. А на территории России это не редкость. Взять хотя бы недавний пример: в Екатеринбурге власти решили снести мечеть, чтобы проложить на ее месте трамвайные пути. Причем имама этой мечети еще за год до принятия решения о сносе здания осудили на пять лет по сфабрикованному обвинению в «пропаганде экстремистских идей».

В Кремле постоянно говорят, что правительство России якобы «поддерживает братские народы», которые без этой «поддержки» чуть ли не исчезнут с лица земли. И… исчезают. Целыми семьями, селениями, народами. Крымских татар Кремль пытается уничтожить уже второй раз за 70 лет.

Обращаясь к единоверцам в России, я написал: «Одумайтесь!» Обращение напечатали несколько мусульманских российских сайтов, и оно вызвало бурное обсуждение. Меня в России знают — я в свое время закончил Исламский университет в Москве. Уверен, мои аргументы заставят людей задуматься.

«Я чудом избежал ареста, а на выезде из Донецка меня просто не узнали»

— Что побудило вас присоединиться к молитвенному марафону в Донецке весной 2014 года?

— Молитвенный марафон стартовал в Донецке 28 апреля 2014 года и закончился кровавым побоищем, — рассказывает Саид Исмагилов. — Как и последний мирный митинг, прошедший 13 марта, когда был убит украинский активист Дмитрий Чернявский. Стало совершенно очевидно, что мирное сопротивление оккупантам в Донецке уже невозможно.

Тот апрельский марафон начался с автопробега. Мы ехали по городу с украинскими флагами. А на пересечении бульвара Шевченко и улицы Артема (это в 200 метрах от здания облсовета, которое тогда уже было захвачено сепаратистами) по автоколонне открыли огонь. В нашу машину швырнули «коктейль Молотова» и прострелили лобовое стекло. К счастью, бутылка с гремучей смесью отскочила и разбилась об асфальт. Но мы вынуждены были сойти с дистанции. А в этот момент, как оказалось, в километре от нас на этой же улице Артема началось избиение участников пешего украинского марша…

Молитвенный марафон был последним пристанищем патриотов — людей разной веры, которые ежедневно собирались, чтобы помолиться за единство Украины.

— Как вам удалось избежать ареста, ведь едва ли не все священнослужители, которые участвовали в молитвенном марафоне, подверглись преследованиям со стороны оккупантов?

— Да, многие подвергались преследованиям. Приверженцы «русской весны», собиравшиеся на площади Ленина, постоянно на нас нападали, разгромили молитвенную палатку. Началась охота и за священнослужителями. Был захвачен и избит инициатор молитвенного марафона пастор евангельской церкви «Ассамблея Божья» Сергей Косяк.

Когда похитили священника греко-католической церкви Тихона Кульбаку, я с группой священников других конфессий ходил к тогдашнему мэру Донецка Александру Лукьянченко искать у него заступничества. Мы надеялись, что он сможет как-то повлиять и священника отпустят. Но в тот день в Донецк уже зашли банды российского эфэсбэшника Гиркина и в здании горисполкома «дежурил» «Оплот». Законный мэр уже ничего не решал. К счастью, отца Тихона, которого удерживала «Русская православная армия», спустя десять дней все же отпустили и выслали из Донецка.

Я и сам чудом избежал ареста, а на выезде из города меня просто не узнали. Мои наивные надежды на то, что меня не будут трогать, рухнули после того, как задержали и жестоко избили протестантского пастора Александра Хомченко. Он приехал ко мне в мечеть и сказал, что мне тоже нужно уезжать, поскольку у боевиков есть приказ на мой арест.

В августе я вывез из города свою семью, повесил на дверь нашего дома амбарный замок и больше там не появлялся. Когда представители «новой власти» на двух машинах приехали за мной, мои соседи заверили их, что я уже давно покинул Донецк. На самом деле выехать оказалось непросто. Я переоделся в гражданскую одежду, сел в маршрутку, которая ехала из Донецка в Мариуполь, взяв минимум вещей. И на блокпосту «ДНР» понял, что, если бы не другое имя, которое записано в моих гражданских документах, я не проехал бы…

На блокпосту меня, наряду с другими молодыми мужчинами, заставили снять футболку. Осмотрели, нет ли на теле характерных следов того, что я украинский боец, — патриотических татуировок, ранений, потертостей от ношения оружия. Затем, долго рассматривая мой паспорт, спросили: «А ты кто? Где работаешь?» Я ответил, что преподаю, и показал удостоверение ассистента кафедры религиоведения Донецкого национального технического университета. Там тоже было указано мое имя, под которым я зарегистрирован в базе данных граждан Украины. Это меня и спасло. Так называемые ополченцы все же поинтересовались: «А ты Саида Исмагилова знаешь?» Я пожал плечами: «Может, однофамилец?» И меня пропустили. Больше я в Донецк не возвращался.

«Главное — не прозевать момент, когда можно будет зайти в Крым»

— Как вы считаете, можно было предотвратить оккупацию Донецка?

— Меня не покидает ощущение, что Донецк сдали. Хотя в это не верилось до последнего. Пятое июля называют днем освобождения Славянска и других городов севера Донетчины. Но дончане помнят эту дату как день окончательной сдачи Донецка. До этого еще не было такого ощущения. Ведь наши войска к тому времени отбили Шахтерск и взяли Донецк в кольцо. Казалось, освобождение города уже близко. Но с приходом полчищ Гиркина стало ясно, что дорога в Донецк все же не была перекрыта.

Позже мы узнали, что эта орда беспрепятственно проехала из Славянска более ста километров. Их даже не пытались остановить или заблокировать где-то на трассе! В полдень колонна бронированной техники, танков и грузовиков проплыла мимо нашей мечети. Не увидев ни единого украинского флага, мы поняли: это не наша армия.

В Донецк пришли не сепаратисты-ополченцы, а в большинстве своем выходцы из российской глубинки. Хорошо помню, как недалеко от облсовета я встретил целую колонну пеших вооруженных боевиков, которые шли к центру города. С того дня «зеленые человечки» с автоматами стали постоянным явлением на наших улицах. Они фотографировались на фоне обшитых стеклом офисов и торговых центров «Белый Лебедь», «Грин Плаза». Жителям Донбасса в голову не пришло бы делать селфи на фоне «Белого Лебедя», который для нас не является шедевром архитектуры. А эти «гости города» с таким удивлением рассматривали новые постройки, что стало понятно: они приехали из такой дыры, где стекло-бетонных конструкций никогда не видели.

В районе «Золотого кольца», соседствующего с Южным автовокзалом, в июле 2014-го меня остановил патруль, который с той поры тоже стал частью жизни Донецка. Особое внимание «стражи» уделяли мужчинам. Один из боевиков с явным русским акцентом спросил меня, местный ли я и есть ли при мне паспорт. Я тоже поинтересовался, а сами-то они дончане. «Патрульные», нецензурно выражаясь, велели мне не задавать лишних вопросов. Но, увидев мою донецкую прописку, отпустили.

Вскоре, когда мы около полуночи после вечерней молитвы возвращались из мечети, по нашей машине открыли огонь. Мы остановились, выскочив из салона с поднятыми руками. Гиркинские солдаты, обматерив нас, проверили наши паспорта и пригрозили, что если еще раз поймают на нарушении комендантского часа, то мы «пойдем на подвал».

— Когда, как вы думаете, освободят оккупированные территории Донбасса?

— После вторжения российских войск, когда были обстреляны из «Градов» и оккупированы три района города — Шахтерский, Новоазовский, Старобешевский, а потом случился Иловайский котел, я понял, что война надолго. И что нам, мусульманам, как части украинского народа предстоит долгая борьба за Донбасс и Крым. Мусульмане Украины убеждены: война с Россией окончится только после того, как будут освобождены и Донбасс, и Крым.

Крым — колыбель ислама в Украине. Нельзя ограничиться лишь освобождением Донбасса, нужно освобождать и Крым. В Коране прямо говорится о том, что мусульманин обязан всеми доступными ему средствами защищать свою землю, имущество, семью и себя. И об этом тоже есть в изданной книге. На презентации один из ее героев, вынужденный переселенец из Крыма, рассказал, как, собираясь вступить в добровольческий батальон «Донбасс», признался своей матери: «Мама, я иду на войну. Мне придется убивать людей». «Но ведь ты идешь защищать свою Родину, свой дом, нашу семью, сынок», — поддержала его мама-мусульманка.

— Но как побороть такого мощного военного монстра, как Россия?

— Главное — не прозевать момент, когда агрессор ослабеет. А он истощается, ослабевает, как и всякий нападающий. Не прозевать момент, когда можно будет зайти в Крым. И прийти на свою землю с оружием в руках, без объяснений. Ведь это территория Украины, не перед кем объясняться. Зайти на оккупированные земли Донбасса и очистить их от оккупанта.

*Переехав из родного Донецка в Киев, Саид Исмагилов продолжает опекать представителей мусульманской общины