Легкой прогулки у россиян не будет: Ярош о возможной вооруженной агрессии РФ в Украине

Возможная военная эскалация – вопрос, наиболее остро беспокоящий сегодня каждого украинца. Прогнозировать действия диктатора сложно, ведь часто он действует вопреки здоровой логике. И даже вопреки экономическим интересам собственной страны.

О том, готова ли Украина к российской агрессии, Дмитрий Ярош рассказал в интервью LB.UA.

Главный вопрос, который волнует сейчас всех – возможная эскалация, полномасштабная война. Вы только что вернулись с фронта, какие настроения царят там?

Никаких кардинальных перемен нет. Как говорит мой комбат Черный, пострелушки происходят. Это все, что мы сейчас наблюдаем на передовой. Но еще видим, что идет доукомплектация сепарских, если назвать их сленговым языком, подразделений. Видим, что техника подтягивается.

Пока ехал перечитал заявление Путина о том, что украинцы готовят военную операцию (на Донбассе. – прим.). А сегодня утром (23 декабря – прим.) общался с главнокомандующим, и никаких таких вещей, которые позволяли бы говорить о том, что мы наступаем, нет. С нашей стороны этого не происходит. Выглядит все так, что Путин, как феесбешник, готовит какие-нибудь провокации. Еще и учитывая недавнее заявление Шойгу…

Собственно о нем и хотела поговорить. Напомню, о чем идет речь: министр обороны России заявил, что в Донецкой области, собственно в Авдеевке и Красном Лимане, воюют "сотрудники американских военных компаний".

Это абсолютный бред.

Меня насторожило то, что, по его словам, американцами якобы туда завезено неизвестное химическое вещество. То есть это фактически намек на возможное применение химического оружия? Конечно, в Пентагоне в тот же день информацию о "наемниках" опровергли. Но вряд ли Шойгу просто так хлопнул именно это.

Скорее всего, готовится какая-нибудь провокация. Выглядит по крайней мере именно так.

Что это может быть?

Недалеко от Авдеевки находится очистная станция для воды. Там есть хлор. Думаю, они задумали какие-то очень плохие вещи.

Хотят отравить воду?

Не исключено. От россиян ждать можно всего.

Приазовье здесь при чем?

Приазовье – не понимаю. Если брать наш участок фронта – Широкино, Гранитное и так далее, то там нет каких-то таких вещей. Что они подразумевают, непонятно. Но их генеральный штаб готовится к каким-то вещам и имеет, скорее всего, разные варианты действий. Однако это домыслы с моей стороны, потому что я не знаю, что у них в головах.

Если готовишь какую-то наступательную операцию, довольно логична тактика блицкрига. Я посмотрела, что официально сообщала разведка в конце 13-го - начале 14-го, такого массового скопления, как сейчас, не было. И поскольку это длится уже не первый месяц и очень много акцентов расставляют именно западные СМИ, похоже, что происходит нагнетание. Непонятно только, с какой целью.

Похоже, что россияне очень хотят сделать так, чтобы паника в украинском обществе была на высоком уровне именно сейчас. Ибо, в конце концов, это все происходит с весны. Первая концентрация войск, отвод, затем – разговор Путина и Байдена. Соответственно сейчас идет продолжение этой серии. А ведь Данилов выдал информацию, что есть два эшелона: первый – из ста с чем-то тысяч человек на расстоянии 200 км от нашей границы; соответственно второй расположен в 400 километрах по всему периметру границы. То есть ситуация реально угрожающая. К этому нужно готовиться.

Как человек, знающий военное дело, объясните, какие есть признаки того, что военные и техника не просто накапливаются на границе, а планируется само наступление? К примеру: максимально близко к «точке старта» размещают мобильные госпитали.

Да, это один из показателей.

Какие еще показатели могут быть? Есть ли они?

Они уже подтянули установки разминирования. Подтащили понтонные мосты. Кстати, они концентрируются на черниговском направлении. То есть, по правде говоря, киевском.

На что следует обращать внимание, кроме понтонных мостов и разминирования?

На зенитно-ракетные комплексы, прикрывающие передвижение этих военных колонн. Все существует, и, слава Богу, наша разведка это все видит с помощью наших союзников в том числе.

Помимо этого все это может быть просто запугиванием?

Может быть устрашением.

Вы сказали о черниговском направлении, и оно кажется наиболее угрожающим, поскольку в Киев - со стороны Чернигова - если не ошибаюсь, танкового хода два - два с половиной часа.

Да. Но военные колонны так быстро не двигаются. Будет же сопротивление. Поэтому, соответственно, это сутки, сутки и сутки. Не так просто завезти одну воинскую часть, а когда их много, это процесс еще тяжелый и длительный. Поэтому речь пойдет не о часах. Тем более что команда главнокомандующего Валерия Залужного тоже понимает все эти угрозы, и, соответственно, Вооруженные силы Украины готовятся к отражению таких возможных сценариев со стороны Российской Федерации. Так что легкой прогулки у них все равно не будет, Киев они не смогут мгновенно захватить. Это просто невозможно.

Мне кажется, что им очень важно активизировать сейчас события на восточном фронте для того, чтобы максимально оттянуть туда наши вооруженные силы, а затем уже открывать другие направления. Это гипотетически, конечно.

Создать пожар на флангах.

Так точно.

Понимаю, что вы не можете детализировать такую информацию, но если в общем, насколько защищен северный, околокиевский, скажем так, участок?

Защищен. В командовании Вооруженных сил Украины есть понимание всей этой ситуации, поэтому не стоит слишком переживать.

Понятно, что на востоке почти за восемь лет войны бойцы чувствуют себя более уверенно – изучили все обстоятельства, ландшафт, способ поведения противника. Для них это знакомая ситуация. Как насчет других направлений?

Боеспособные части расположены не только на востоке. И южное крымское направление, и десантно опасные направления – Николаевщина, Одесщина – так же прикрыты. И нет такого преимущества в силах, средствах Российской Федерации, чтобы они могли просто высадиться и что-нибудь захватить. Такого не будет.

Кроме того, постоянно поступает разведывательная информация, еще раз подчеркну от союзников в том числе. Будем наблюдать. Мне кажется, что их готовность – полная, к вторжению – будет где-то в начале февраля. Но все, опять же, будет зависеть и от переговоров, которые проходят на дипломатическом фронте между Соединенными Штатами, НАТО и Россией. Мы должны надеяться на лучшее, но готовиться к худшему – это самая лучшая формула.

Когда обсуждается наступление на северное, околокиевское, как я его называю, направление, упоминается история Грузии в 2008 году, когда война продолжалась фактически пять дней, а танки остановились очень близко к Тбилиси. Но целью было не захватить Тбилиси, а создать панику, задавить тогдашнюю грузинскую власть, которую возглавлял Михаил Саакашвили, добиться своих целей. Часть территории Грузии до сих пор остается оккупированной. Более того, с тех пор эта территория увеличивается - оккупанты продвигаются вглубь страны по несколько километров в год. Конечно, этого не хотелось бы, но аналогии напрашиваются. К примеру, они бьют со стороны Чернигова, Овруча, Иванкова, подходят близко к Киеву, в Киеве поднимается паника, все максимально пытаются эвакуироваться чем дальше на запад. Россияне останавливаются у Киева, озвучивают свои требования. Предположим, контроль над гидротехническими сооружениями в Каховке, от которых зависит поставка воды в Крым.

Сценарий возможен абсолютно любой. Скорее всего, то, что вы описываете, в планах Генштаба Российской Федерации тоже есть. Но, снова повторюсь, это не будет легкой прогулкой. Ко всему прочему, происходит очень активное развертывание той же территориальной обороны во всех областях.

Думаю, что реализовать эти планы (с нападением на Киев. – прим.) будет крайне тяжело, даже при полном преимуществе в воздухе, что у них есть. Конечно, для нас идеально было бы, чтобы НАТО закрыло небо в случае широкомасштабной агрессии.

«Наиболее проблемными для нас остаются противовоздушная и противоракетная оборона», - цитата из одного из ваших недавних интервью. Думаете, Россия может применить авиацию?

Может быть. Думаю, в планах это есть, но, конечно, это должно произойти под каким-то соусом. Просто так никто это не делает.

Без прикрытия с воздуха у них вообще шансов нет пройти ни с юга, ни с севера. Привлечение авиации, беспилотников, их комплексов ракетного вооружения давало им больше возможностей. Хотя мне кажется, что это давление и принуждение наших властей к какой-то определенной капитуляции. Например, федерализации или особого статуса ОРДЛО и т.д.

Власть никогда на это не пойдет.

Потому что перестанет быть властью.

Конечно. Украинское общество просто...

Не воспримет это, безусловно.

Я не просто так вспомнила Каховку. Для поставки воды в Крым необходимо контролировать гидротехнические сооружения, расположенные непосредственно возле Каховки. Настолько ли для России принципиально получить этот доступ, или вода в Крым – просто обманчивый маневр?

Возможно. Но мы думаем, потому что не знаем конкретной информации. Но при всем этом этот маневр возможен. Это возможность нанести генеральное поражение ВСУ. Ибо, возможно, речь идет не только о Каховке, а о двух сочетанных ударах с юга и севера. Направление – Каховка, Херсон, Мелитополь с выходом на Запорожье. И плюс наступление с востока.

А еще есть Мариуполь, который, если обойти, остается в глубоком тылу, что врагу очень невыгодно.

Я думаю, нам нужно готовиться к узловой обороне и готовить войска к действиям в оперативном окружении.

Поясните, что это значит.

Они могут произвести какие-то десантные операции, могут отрезать коммуникации. Но вовлекаться в бои в городах – это всегда медленно. Очень. Вот, Грозный, сколько времени они брали… Потери безумные будут.

В процессе подготовки к этому разговору я нашла ваше старое интервью, в 2008 году, где вы анализируете войну в Грузии и говорите, что «наша война с Московией неизбежна». В 2008 году в это никто не верил, конечно. Но так оно и вышло. Более того, за год до Революции достоинства вы спрогнозировали и ее, причем довольно четко. Поэтому для меня очевидно, что вашим предсказаниям следует прислушаться.

Прогнозировать всегда тяжело. Я же там исходил из того, что я – украинский националист. А соответствующая идеология дает возможность смотреть немного выше, чем смотрит масса.

На данный момент опять-таки угрозы существуют, но мы уже совсем в другой ситуации. У нас достаточно развитые Вооруженные силы. Конечно, там не хватает вооружения того или иного, но есть дух нации. Есть дух Вооруженных Сил Украины. Добровольческий потенциал. Сейчас мы готовы к развертыванию многих батальонов, и это согласовано с ВСУ. То есть мы предпринимаем превентивные меры, чтобы ни в коем случае не допустить этого вторжения. И очень надеюсь, что вторжения не будет.

Все на это надеются. Вы упомянули о вооружении, о поддержке западных партнеров. Насколько она – именно с точки зрения вооружения – для нас некритична? Потому как вы заметили, сейчас уже не 2014 год.

Поддержка для нас очень важна, конечно. Но не критично. Даже без того вооружения мы сможем останавливать войска.

Вы упоминали 2008 год (в контексте грузинской войны. – прим.), там как раз зенитно-ракетные комплексы сбивали самые стратегические российские бомбардировщики.

И у нас сейчас есть собственные зенитно-ракетные системы.

Есть много систем. Они немного устарели, но сбивать ими можно. Этот процесс, при необходимости, будет происходить. Я знаю, что стратегические украинские районы прикрыты нашими силами противовоздушной обороны.

Конечно, желательно, чтобы нам дали системы Patriot или подобные. Но даже если их не будет, мы все равно их (русские войска. – прим.) будем сбивать и останавливать.

Налажен ли у нас за эти почти восемь лет войны замкнутый круг производства боеприпасов и всего, что связано со сферой воздушной обороны?

Еще когда Порошенко был президентом, я подчеркивал эту проблематику, потому что понятно, что у нас не хватает всего. Особенно после того, как склады взорвались. Но все равно мы имеем достаточно для того, чтобы остановить врага. Я в этом уверен.

Вы затронули тему территориальной обороны, а в одном интервью говорили, что добровольческое движение готово быстро мобилизовать до 10 тысяч добровольцев.

Тысячи я сказал.

Так тысячи или десять тысяч?

Через наши структуры за время войны прошли до 10 тысяч человек, это факт. Но я понимаю, что первый эшелон – это будут тысячи добровольцев, которые в полосах бригад ВСУ будут воевать, как мы это и делали всю продолжающуюся по сегодняшний день войну. Поэтому тысячи людей будут сразу же мобилизованы. Командная вертикаль наша есть, а это самое главное. Когда есть команда, приходящие люди уже знают ее.

И им не следует срабатываться между собой.

Да. Все эти люди с огромным боевым опытом. Я вывел, например, 5, 8-й батальон Украинской добровольческой армии в 18 году официально.

Еще Андрей (Андрей Гергерт, прославленный боевой командир, позывный Червень – комбат 8 отдельного батальона "Аратта", умер от онкологии в августе 2020 года – прим.) был жив.

Так точно. Андрей – это моя правая рука была. Его заместитель, Андреевич, позывной Марадона, сейчас командует и готовится к развертыванию 8-го батальона. Еще раз подчеркну, что это согласовано с командованием Вооруженных сил.

И знаете, в 14 году для меня большей проблемой были не люди, а вооружение. Мы бегали, брали буквально трофейное оружие, разворачивались и действовали тем, что у нас было в руках. На данный момент у нас есть договоренности о том, что Вооруженные силы предоставят необходимое вооружение, чтобы добровольцы могли адекватно реагировать на те или иные вызовы по разным направлениям возможного вторжения России.

Если мы говорим о добровольцах, каково их количество сегодня?

Я не стану конкретизировать.

Ладно, принимается. А примерное количество состава наших ВСУ?

ВСУ – это не только воюющие люди. Думаю, что первая же волна мобилизации – это сотни тысяч людей, которые станут в строй, и мы просто будем помогать, потому что добровольцы никогда не были большой численностью. Мы не брали численностью, мы брали качеством. И, соответственно, наша задача всегда была, условно, «скелетировать» бригады Вооруженных сил, добавлять мотивированных людей и людей, готовых к самопожертвованию. Нам всегда это удавалось. Думаю, на этот раз мы тоже выполним эту функцию – при необходимости.

А как насчет территориальной обороны, насколько это реально рабочая схема? В каком-то городе с терробороной лучше, каком-то – хуже. И это опять же не вопрос вооружения, это вопрос знакомства между собой, доверия.

Боевых согласований.

Соответствующий закон недавно был принят. Схема работает?

Она начинает работу. Нам бы еще немного времени. Время всегда самое важное. Я вот получаю информацию, что у вас в Киеве Дарницкий батальон вышколивается. Есть и другие. Здесь же и человеческий фактор имеет немаловажное значение. Если комбат адекватный, если может проявлять инициативу, брать на себя ответственность, сразу все закручивается, личный состав доверяет такому комбату. Этот процесс продолжается, и слава Богу, что он уже запущен.

Закон должен вступить в силу с 1 января 2022 года, но батальоны уже формируются, обращаются многие в разных областях. Я отслеживаю эту ситуацию. И это люди, у которых нет боевого опыта. В конце концов, задача территориальной обороны – не быть главным щитом, это вспомогательная функция, но очень важна. То есть патрулирование, защита государственных объектов, объектов критической инфраструктуры.

А как насчет их вооружения в случае острой необходимости?

Оно есть. У нас же не все склады взорвались. Тероборона – это же легкая пехота, по правде, поэтому [предусмотрены] стрелковое оружие, минометы.

Это вооружение есть. И оно даже на выучках выдается, люди понимают, что такое автомат, что такое БКМ, миномет малого калибра. Этот процесс идет хорошо.

Вы несколько раз вспомнили, что добровольцы действуют в тесном взаимодействии с ВСУ. Долгое время они были вне закона. И вот недавно один из ваших молодых бойцов с позывным Да Винчи получил награду "Герой Украины". В интервью LB.ua он сказал, что награда означает фактическое признание добровольческого движения.

Совершенно согласен. Абсолютно заслуженное звание для Да Винчи, потому что я помню его еще 18-летним мальчиком. Он не в моем подчинении, это Добровольческий украинский корпус, но, знаете ли, я не делю ни ВСУ, ни добровольцев. Ни ДУК, ни УДА. Это все братство по оружию. У нас один враг, нечего нам делить. Хотя следует отметить, что при президентстве Порошенко командиры и бойцы Украинской добровольческой армии получили около 60 государственных наград. Ордена Богдана Хмельницкого в т.ч.

Но Героя добровольцу дали в первый раз.

Впервые, да. И слава Богу.

Почему сейчас?

Ситуация меняется. Власти, видимо, понимают, что ставку нужно делать на тех людей, которые наиболее мотивированы, которые годами защищают независимость Украины, ее территориальную целостность.

Да Винчи на войне с первого дня. Восемь лет. В 2014-м добровольцы сыграли критически важную роль, но впоследствии многие ваши ребята присоединились к рядам ВСУ – на профессиональные рельсы, так сказать. Оставшиеся в добровольцах – из идейных, грубо говоря, рассуждений. Вопрос таков: целесообразно ли сейчас продолжать разговор о легализации добровольцев с законодательной точки зрения?

Для меня с самого начала переговорного процесса важно сохранить структуру добровольческих подразделений. На это власть в то время не очень шла. То есть я имею свою командирскую вертикаль, а при вхождении в ВСУ на тот момент она бы ликвидировалась. Ведь есть разная юридическая казуистика: например, у комбата нет высшего образования, он не сможет стать майором, подполковником, получить какую-то должность, а при этом он не уступает командиру батальона Вооруженных сил, командиру бригады Вооруженных сил даже в своем развитии. Самородки. В Украине это всегда проявлялось еще, наверное, со времен Запорожской Сечи. Там тоже люди были, так сказать, гражданские, а воевали отлично. Поэтому на данный момент процесс договоренности с командованием Вооруженных Сил логичен. Если мы будем развертывать в случае широкомасштабного вторжения свои батальоны, соответственно, наша командирская вертикаль сохраняется. Мы об этом договорились с главнокомандующим. Это будет эффективная деятельность.

У меня и сейчас подразделения на фронте действуют. Их немного, мы не можем удерживать батальон в течение множества лет. Но отдельные легкопехотные отряды, госпитальеры во главе с Яной Зинкевичей с фронта так и не выходили, обеспечивают там парамедицину по всей линии. Сейчас добровольцы тоже играют свою роль, я в этом уверен.

Сколько примерно времени нужно на реальную массовую мобилизацию?

Это будет зависеть, вероятно, от планов врага. Мне кажется, что на большую кампанию, на оккупацию всей Украины у них вообще нет сил. Хотя я понимаю, что они могут подтянуть НДС, дополнительные силы из районов ППД (пунктов постоянной дислокации. – прим.) в районы ведения боевых действий, но чтобы оккупировать Украину, им нужно тысяч 500-600 личного состава, которых они не имеют. К тому же будет активное сопротивление людей. Что удержало ситуацию в 14-м году? Мы не сдали Днепр, когда они ввели план Новороссия, и Днепр стал форпостом защиты Украины. А сегодня тот же Харьков – это совсем другой Харьков, чем был тогда.

Совершенно. Другую позицию и Одесса занимает.

Да да. Потому что мне приходится часто встречаться и в Краматорске, и в Мариуполе. И это уже совсем не те города, что в 14-м. Сегодня люди возьмут оружие, которое будет, и будут защищать то, что имеют. Как бы там ни было, мы видим реальные улучшения по Селидову, по Авдеевке, когда открываются скверы, детские площадки, реставрируются школы, утепляются.

Очевидно, люди собираются там жить.

Да, и будут защищать и тот скверик, и тот парк, школу, больницу и т.д. Шансы очень велики, что враг не пройдет.

Заявление американских коллег, что они будут помогать "партизанскому движению в Украине", свидетельствует о том, что добровольческое движение признают не только в Украине, но и в мире. Что есть вера в украинский народ, его потенциал. Хотя это, конечно, не отменяет необходимости дипломатических усилий и военной помощи.

Если бы они нам предоставили летальное вооружение, это было бы идеально.

Если уж заговорили об оружии. Что происходит сейчас с ГОЗ? (Государственный оборонный заказ. – прим.)?

Здесь я не являюсь большим специалистом. Знаю, что ГОЗ срывался пару лет. Кажется, что-то начинает двигаться, но догнать то, что два с половиной года не делалось, довольно трудно. Но этот процесс запущен.

Я знаю, что министр обороны и главком очень активно работают в этом направлении, чтобы максимально обеспечить вооруженные силы тем вооружением, которое производится в Украине. К тому же ведутся постоянные переговоры с нашими западными союзниками по поставке оружия.

Подытоживая наш разговор, хотелось бы услышать ваши прогнозы, насколько вероятным может (не)быть оккупация части Украины – по Днепру?

Если бы они хотели реализовать план Новороссия, все, на что они могут замахнуться - отрезать южные области от моря. Без моря Украина перестает быть геополитическим фактором.

Дальше по Днепру они уже не перейдут?

Не вижу такого потенциала.

Но для того, чтобы реализовать план Новороссия, можно было бы уже за это время юридически легализовать статус Донбасса, как это произошло с Крымом.

Они даже не могут объединить так называемые Луганскую и Донецкую республики.

Не могут или не хотят? Это немаловажный момент.

Это зависит от башен Кремля. Это же ("ЛДНР" – прим.) не субъекты международной политики, даже своей внутренней политики. Это полностью управляемые спецслужбами, российскими группировками бандугруппировки. Вот сейчас выдают информацию о количестве офицерского состава Российской Федерации, которое реально управляет всеми процессами. Она использует это как фактор дестабилизации ситуации в Украине, фактора давления на Украину и не более.

Пока Донбасс остается формальным элементом торга.

Который нуждается в миллиардах долларов.

Да, содержать его очень дорого. Но российские власти, условно, могут предложить обмен гидротехнических сооружений вблизи Крыма на оккупированные части Донбасса. И разошлись.

Они так не мыслят. Не зря же Скабеева и вся эта "шушера" информационной новороссийской пропаганды постоянно повторяют, что Путину нужна вся Украина. Думаю, речь идет не об оккупации территорий, а о том, чтобы принудить власть к каким-либо капитулянтским решениям. И мне очень не нравится, когда наша власть заводит речь о каких-то референдумах, начинает торговаться, потому что такими вещами нельзя шутить. В конце концов, оно приведет к ликвидации государственности как таковой. И если они не могут оккупировать Украину военным способом, могут загнать свою агентуру, чтобы она сыграла роль в деградации украинской государственности. Происходящее обострено под эту цель.

Агентуры все эти годы было достаточно. Но пока Бог миловал.

Она и сейчас есть.

В заключение простой, но важный вопрос: вы визитки новые напечатали?

Я, кстати, сейчас не советник главнокомандующего.

Подождите. Как это так? 20 октября еще был подписан указ.

А 20 ноября вышел приказ главкома о том, что этот институт - по натовским образцам - будет реформирован. Я не знаю, как сейчас точно будет называться моя должность, но я в команде Залужного.

Так как вас правильно титровать?

Командующий Украинской добровольческой армией.